Елена Левитан
Право любить тебя
1
Тая
— Дедаа! Матли, какие цытоцки!
— Оо! Красота! А давай, бабе букетик сделаем и подарим!
— Даваай! — улыбаюсь вовсю.
Дед нарезает ножницами цветочки с горшочков на окне и вручает мне:
— На! Бабе подаришь!
— Пасиба, деда!
Дед с широкой улыбкой выходит из комнаты, а я сажусь на стульчик ждать бабушку. Спустя несколько минут в комнату входит Матвей. Увидев меня, замирает:
— Кнопка… Ты это где взяла?!
— Цытоцки для бабуськи!
Он хватается за лоб:
— Ох, Кнопка… Дед опять чудит… Дай сюда, — он забирает у меня букетик, — Скажешь, что я срезал.
Я начинаю всхлипывать:
— Цытооцкии….
— Глупая ты еще, Кнопка. Не реви. Вон, у озера соберем.
Смотрю на него с надеждой:
— У озела?
— У озера…
Так Матвей получил от бабушки веником вместо меня за обрезанные помидоры с окна, готовящиеся к пересадке. Шуточки у нашего деда были еще те…
— И куда ты пошла?
— Так на озеро, с девчонками! Купаться мы!
— Без меня? Ты же плавать не умеешь!
— Да что там уметь-то? Я, вон, мяч надувной взяла.
— Кнопка, без меня на озеро тебе нельзя! Помнишь же, что мама сказала?
— Так если жара, а ты тут возишься!
— Бабушка прополоть сказала. Потом пойдем на озеро вместе.
— Не. Долго и жарко. Мы пока пойдем, а ты приходи.
— Кнопка! Только попробуй без меня на озеро пойти! Я тогда тебя… Я тебя…
— Что ты меня? — показываю брату язык.
— Я тебя любить тогда перестану! Вот!
Смеюсь:
— Да и ладно. Не люби.
Убегаю с огорода на улицу и в проулок в сторону озера. Бегу, сжимая мяч. И с каждым шагом всё медленней. Медленней. Замираю. Как это, меня Матюша любить не будет? Как так? А как же без его любви жить-то?! Кто меня утешать будет? Жалеть? Защищать? Учить, в конце концов?! Он ведь всему меня научил — читать, считать, ножички кидать…
Вздыхаю и, крепко обняв мяч, плетусь обратно. Оставив мяч во дворе, бреду в огород. Вижу пыльного взмокшего Матвея и подхожу. Устраиваюсь рядом. Начинаю точно так же щипать сорняки. А краем глаза вижу, как Матвей расплывается в улыбке. Сияю в ответной радости и бодро рву ненужную тут траву. Мой брат меня любит.
Яр
Долблю без передышки третий час. Взмок весь, вымотался, но у меня есть цель.
— Яра! Яр!
Притормаживаю.
— Обедать идем!
— Не сейчас, мам. Я позже схожу.
— Ты со своей кукушкой уже с ума сошел совсем!
— Киокушинкай, — поправляю привычно.
— Да хоть как! Зачем тебе так упахиваться?
— До армии пояс нужно получить.
— У тебя есть пояс! Зачем еще?!
— Это другой. Черный.
— Черный, зеленый… Какая разница?!
— Разница есть.
— Ну да. Другого цвета. Большаая разница.
— Мам, просто поверь на слово. Разница действительно большая.
— Да и в армию ты можешь не идти вообще! Иди, вон, учись.
— После армии.
— Вот же упертый. Весь в отца, — фыркает мама и выходит.
А я улыбаюсь. Для меня это комплимент. Отца своего я люблю и очень уважаю. Климова в нашем регионе все уважают. Даже те, кто не любит. И это важный показатель. О многом говорит.
Тая
На проводах брата в армию я вишу на нём гирькой и реву.
— Кноп! — гладит меня по голове Матвей, — Да всё хорошо будет! Я ж не навсегда.
— Гдааа!.. — реву взахлеб.
Матвей и смеется, и меня жалеет, и маму утешает. Один папа стойкий. Мужчины. Что с них взять.
И с первых же дней засыпаю Матвея расспросами. Как там он, как парни, как кормят, что делают. Поначалу Матвей отвечает редко и скупо. Потом ответы приходят чаще и более развернутые. Так я узнаю, что в его части была жуткая дедовщина. Отбирали всё, что могли отобрать — еду, сигареты, деньги. Даже носки отбирали, если новые. Отвечал редко именно потому, что телефон тоже могли отжать.
Но потом в их часть пришел новый начальник. И дедовщина сразу исчезла, как и не было. И порядок идеальный в части. И слушают нового начальника, по струнке стоя.
«Он там всех построил? Его все боятся?»
«Его уважают. Ну, и боятся, конечно)»
«Он свою дедовщину развел? Бьет вас?»
«Пфф… Если б он кого тут бил, никого бы скоро не осталось»
«Почему же?»
«Он инструктор у спецназа ВДВ. У него черный пояс по киокушинкай»
«Какому шинкай?»
«Аххах! Не парься, Кноп. Самый жесткий вид восточных единоборств, если проще»
«Ого. Ну да, спецназ — это серьезно»
«Так что теперь в шоколаде всё) Ярый присмотрит»
«Ярый?»
«Ярослав. Но его все Ярым зовут. Заслуженно)»
А я облегченно выдыхаю. Матюша в безопасности. За ним присмотрят.
Яр
— Яр, заканчивай там со своими контрактами. Ты мне тут нужен.
— Зачем, пап?
— Я тут деятельность расширяю немного. В политику зовут. Помощником мэра.
— Ого.
— Ага. Так что займись пока компанией. Некогда мне. Как раз опыта наберешься.
— Я ж не доучился.
— Вот и доучишься заодно. Сколько там тебе осталось.
— Я тебя услышал, пап. Хорошо. Приеду.
— Тогда жду тебя, сынок. Все тебя ждут.
Серьезные у бати перемены. Но ожидаемые. Умный, опытный управленец, образованный. Семейный, опять же. В политике всё это ценится. И за него я искренне рад и горд. Хотя возвращаться пока не планировал. Но не бросать же отца в такой ситуации.
