Пролог
Нестерпимо хотелось завалить ублюдка.
Не как обычно это происходит в докерских разборках, тихо и исподтишка, нет. Этого уфийца, с его наглой самодовольной рожей, Гирту хотелось ушатать здесь и сейчас. Прилюдно. Выдрать длинного доходягу из-за рабочего места, где тот стоит с видом, что мир принадлежит его паскудной расе, а потом размозжить ему лицо об эту же стойку, ранее принадлежащую вместе со всем кабаком вполне нормальному мужику по имени Заврос. Тот, правда, плохо кончил, вписавшись не за ту бригаду докеров, поэтому и получил нож в брюхо, когда открывал «Тройной узел» как-то раз с утра.
Гирт знал, кто это сделал, но не собирался вкладывать убийцу. Ему до Завроса дела особо не было, он просто не любил сраных уфийцев. Особенно тех, кто, стоя на одном месте и разливая алкашку, поднимают денег в десять раз больше, чем он. Особенно сейчас, когда вся армия всратых конфедератов уже отплыла из Северной Валты на Эласту, от чего услуги таких простых парней как сам Гарт, оказались более не востребованы. А хренов уфиец продолжал грести монеты как ни в чем не бывало. Последние из карманов Гарта и таких как он.
В плечо толкнули. Гарт лениво глянул, кто там такой умный. Претендентом на зуботычину стал Лахоук, от чего бывшего докера тут же попустило. Наведаться сюда выпить, к уфийцу, было как раз идеей Лахоука, так что пока никакой драки, они здесь повязаны. Как минимум тем, что у всех троих ни единой монеты. Не будь они столь здоровыми и хмурыми, этот смуглый ублюдок не стал бы так послушно отправлять им полные бутылки. Боится… Правильно, сука, делает. Они еще посидят, попьют, поболтают немного. Всё начнется, когда народ рассосется слегка, пойдет по домам. Правда, новому бармену светит не пара зуботычин, как планирует Лахоук, а кое-что посерьезнее… но это дело Гарта.
Товарищ, подогнавший им с Руслом идею грабануть уфийца, многозначительно дёрнул головой, указывая Гарту затылком на неприметный столик у входа на местную кухню. За этими столиками приличные люди не сидят, тесновато там. Лавки и стойки, что еще нужно здоровым мужикам? Бабы там иногда тихарятся, прижавшись к стеночке, либо детей кормят. В общем, такие себе места. Правда, Гарт сразу понял, что заинтересовало Лахоука, а уж когда присмотрелся…
Что за дерьмо?!
За столиком сидел самый необычный гном, которого только можно себе было вообразить. Гарт, перевидавший за свой век сотни коротышек, проходящих через этот приморский городишко, мог поручиться за свои слова чем угодно — этот хрен не вписывался вообще ни во что! Взгляд цеплялся не за одежду, представлявшую из себя какую-то рванину, сшитую чуть ли не из половых тряпок, не о кожаный трепаный баул у ног подземника, даже не о сраного кота, сидевшего на стуле (!) напротив этого кадра! Всё внимание напрочь прикипало к серой коже непонятного мутанта и к его абсолютно черным глазам, лишенным даже намека на белок. Как этот урод такими моргалами хоть что-то видит?!
Гарт ничего не мог с собой поделать. Он сидел и пялился на гнома, не понимая, что именно вызывает его ступор. Дошло лишь после того, как он выглотал две бутылки крепкого пива, что в достаточной степени простимулировало мозги бывшего грузчика.
Этот странный ушлёпок не вызывал отвращения. Его мерзкая серая шкура, всратые глаза, тряпье, и глубокий хорошо заживший шрам, вертикально пересекающий рожу четко по центру левой брови и до самого уголка рта — всё это должно было вызывать у любого нормального человека немедленный позыв к рвоте. Да Адимас подёри, это дерьмо должны были сжечь полицаи на входе в город! Или кинуть в камеру, чтобы потом продать какому заезжему прозектору! Невиданный уро… нет, не урод. Как так?
Сидит здесь, ловко разламывая грязными пальцами запечённую твитру. Кусок рыбы, освобожденный от костей, неторопливо кидает себе в рот. Следующий кладёт перед котом. На тарелку. Перед котом. А тот ест, не спеша, вдумчиво, как будто смакует…
Гарт тряхнул головой, чувствуя, как у него заходит ум за разум. Даже уфиец, которому насрать чьи деньги брать, остерегся бы пускать такую диковину под свою крышу. Просто чтобы не прослыть страннолюбом.
— Может, это Должник? — донесся до Гарта тихий шепот Русла, — На корабль опоздал?
— Не мели говно во рту, — тут же среагировал Лахоук, нуждавшийся в срочных деньгах как бы не больше, чем они оба-двое вместе взятые, — Оружие видишь? Нет. Кота видишь? Да. Понял?
— Нет, — глуповато похлопал глазами Русл, — Причем тут кот?
— Будь это Должник, он бы кота сожрал, — знающе ответил ему старший, — Я ж помогал «Кавурс» нагружать. Там этих Должников на посадке сидело… рож тридцать. Ну и че им? Байки травят, пьют, а я слушаю. В общем, бегают они постоянно на своей охоте, понял? Питаются чем Адимас пошлёт. Вот эти упыри и мерялись там, в гавани, похвальбой, чего в жизни мерзкого жрали. Кот для них как конфетка, точно тебе говорю. Ну а про железо и так понятно, жизнь у них нервная. Так что выдохнули, парни. Просто не трогаем этого урода. У нас дело к эфийцу.
Гарта уговаривать было не нужно. Он давно и прочно настроил себя на то, что сделает сегодня с этим длинным упырём. Бывший грузчик уже давно подумывал податься отсюда к революционерам, поднявшим бучу в Лимории как только конфедераты Барджайи начали грузить своих солдат на корабли в Эласту, а для этого неплохо искалечить одного, а лучше двух эфийцев, любящих наживаться на горе простого трудового народа. Конечно, можно и присочинить, но Гарт не такой…
Русл ломался недолго. Гном был жесть какой странный, но сам, вкупе со своей рыбой, лохмотьями и котом, не вызывал никакой опаски. Наоборот, лысый чудик вёл себя так, как будто если сложить все беды, горести и печали мира, а потом посадить его наверх этой кучи барахла, то он снимет то, что у него вместо штанов и нагадит сверху. Проще говоря, карлик демонстрировал, что ему на всё положить, включая любопытные взгляды как публики, так и трёх хорошо уже подвыпивших докеров. Если он и беспокоился за свой баул, кота или серую жопу, то скрывал это просто потрясающе.
Дальше всё пошло как по маслу. Пока Лахоук с Руслом шугали четверку норовящих залипнуть спать за столом бродяг, Гарт, сделав вид, что примащивает зад на стуле у стойки, выгадал момент и от души зарядил смуглокожему доходяге-бармену в нижнюю челюсть. Хорошо вошло, правильно. Не так, чтобы вырубить, не так, чтобы выбить зубы, но идеально для того, чтобы паршивого эфийца снесло с места и уронило на давным-давно немытый пол. Докер не первый год замужем, знает железно: сначала дело, а удовольствие потом. Пока клиента нужно было довести до кондиции.
Поднять, прислонить к стене, слегка боднуть лбом в переносицу, немного промассировать кулаками брюхо. Смуглый сдулся быстро, буквально после короткой разминочной серии, которой Гарту бы не хватило даже на разогрев в подпольных боях. Эфиец, одним словом. Дохлый народ.
Этот ничем не отличался от прочих представителей своего некрепкого на рану народа. Сломался, загундосил, полез за пазуху за ключом от кассы. Неженка. Гарт даже не успел ему ничего серьезного сделать. Но пока и не нужно, сначала деньги. Последних много быть не могло, откуда они здесь, в портовом кабаке на отшибе? Местные хозяева ночью передают дневную кассу специальному инкассаторскому отряду из полицаев, обходящих все притоны, от того ограблений особо не боятся. Но им, сидящим на мели, даже эти гроши в самый раз.
