Эльвира Графская
Нечистая сила и чистая прибыль
Не сладко ныне живется нечистой силе, да не живем, а прямо скажу-выживаем. Никакого почета нам, никакого уважения от людей не стало.
Раньше ведь оно как было, забредет какая коровенка в лес, ее и не ищут, Леший мол, себе дар взял. Угощения люди нам специально приносили, подарочки разные и Лешему и Водяному и Домовому. Уважали.
Нет, про меня-то иной раз вспоминают, напраслину конечно, да и то все реже и реже. Разве что под Новый год вон. Понятное дело, как меня, так ни одного из нас не оболгали сказочники всякие. И нога-то у меня костяная, и нос то крючком, и зубы железные до земли … как вам портретик? Иной раз самой смешно читать. Прежде чем такое написать подумали бы сначала, что же так манит ко мне Иванов-царевичей да Иванов-дураков. Как увидит какой добрый молодец мою избушку, так мимо спокойно никогда не пройдет. Стоит себе избушка, к лесу передом, к нему задом. По всему же видать, что не ждут тут никого, иди своей дорогой. Что ты?! Тут же истерика начинается. «Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!». И всяк глядит, чтоб накормили, напоили и спать уложили. Прям не выгонишь!
Теперь реже конечно заходят, невидимой избушку я стала делать, да и времена другие, жизнь другая. Старину забыли люди, обряды и обычаи не соблюдают. Коров и то никто не держит.
Однако жить то и нам как-то надо, и мы не лыком шиты, да и вообще сдаваться не привыкли. Созвала я посовещаться собратьев своих сказочных. Надо же что то делать, иначе пропадем.
Лешего заяц еле-еле нашел, в Шушморе где то, на капище древнем, Ящеру молился. Он, когда в депрессии, то Ящера вспоминает, то Сварога.
Наконец собрались у меня в избушке все. Все кроме Горыныча, ему все равно наши печали не понятны. Он уж не одну сотню лет в Китае без горя в почете живет-поживает. Раз в год в честь него там даже фестиваль драконов проводят, вот как уважают. Лихо одноглазое хоть никто и не звал, но оно все равно приперлось. Не гнать же, тем более, что оно сразу же почти заснуло.
Собравшиеся в основном конечно на свое житье-бытье сетовали.
Домовой чуть ли не с порога стал жаловаться: не понимаю мол, что за времена.
— Дожили, — говорит, — люди не умеют ни щи ни кашу варить, заказывают по телефону комья рису варёного «суши» да лепешки какие-то «пицца» называется. Девицы готовить не умеют, днями и ночами глядят в телефоны, учатся как лица правильно размалевывать, да как задом вилять, чтоб не было проходу от добрых молодцев. Теперь из дому народ бегом бежит, не хотят дома находится, не то что уют создавать. Называют это безумие «активная жизненная позиция». Какая же это активность, если у тебя дома грязь да паутина? Это суета и хаос.
Леший, как всегда, говорил о природе да диву давался на народ.
— Леса, — говорит, — вырубили, зверье поизвели, ядовитым мусором поля засыпали. Грибы подозрительные начали расти, а не менее подозрительные грибники стали по лесу их искать. Гляжу как то за одним таким вот чудненьким грибничком, глаза у него косее, чем у моего зайца. Нашел он гриб, тут же, не варя его и не жаря, сожрал, а потом сутки на пне стоял и хохотал как филин. Вот как такого морочить, когда он сам замороченный? Нету совсем к лесу уважения!
Все согласно закивали и сочувственно завздыхали.
Водяной тоже о загрязнении жаловался, и что рыбу травят говорил, и что бобрам истребление творят.
— Русалок почти не осталось, некому лунными ночами на берегу танцевать. Родники пересыхают, природа бедствует, а людям и дела нет. Бывало, — говорит, — придет рыбак, не просто так сядет ловить, а сначала табачку да хлебца в дар мне Водяному в воду бросит. А на днях подплыл я к рыбачку, жду…а он, поганец, достает электрический сачок, да как меня током шандарахнет! Чуть не всплыл я от неожиданности к верху брюхом вместе с карасями».
Ехидная Кикимора хихикнула, но от сердитого взгляда Болотника посерьезнела.
Болотник шуток не любил, а ссора ним в планы Кикиморы не входила.
— Жаловаться на судьбу-только время терять. Говорите лучше что делать будем? — спрашиваю.
Загудели собратья сказочные, как пчелиный рой, кто во что горазд. Но самое умное Кощей предложил.
— Открыть надо фитнес-центр «Похудей, как я», сейчас массовое помешательство у людей на этой теме. Можно тренинги организовать, Огневушку-поскакушку позвать на мастер-классы.
Водяной сразу поддержал идею, там, мол, бассейн непременно должен быть и курсы по аквааэробике.
Лешему затея не понравилась, он предпочел спортивное ориентирование и скандинавскую ходьбу.
Кот-Баюн решил, что займет кабинет психологической релаксации.
Ну, а я то вообще универсал, по специальности могу и народной медициной, и гаданием, и духа любого вызову и обратно загоню.
У нас не как у людей, у нас и скоро сказка сказывается и так же скоро дело делается.
Оборотни нам дворец обеспечили. У купчины какого, аль у боярина отжали не ведаю. Они то давно в теперешнее житье-бытье встроились, не больно то и скрываются. Про них и газеты то и дело пишут «Оборотни в погонах». Упырей несколько наших тоже с ними где-то в органах, опять же и в налоговой демоны служат, и на таможне, везде наши, значит «крыша» была обеспечена.
Лихо мы будить конечно же не стали, а коль само проснется, за штат возьмем, в командировки будем посылать к конкурентам.
Кикиморе поручили пиар и рекламу, головы людям морочить ей не привыкать.
Директором единогласно выбрали мы Чудо-Юдо, его нет никогда, мешать распоряжениями своими никому не будет. А вот бухгалтерию и финансы взвалили на Домового. Уж кто кто, а этот умеет учет вести.
Кощей было принялся возражать, дескать, я и сам лично могу. Но не прошло это у него, мы же все знаем, попади ему в руки злато, тут же начнет над ним чахнуть.
Ну и заработала наша контора, назвали мы ее незатейливо «Сказка».
Народ к нам начал валом валить, запись на прием у каждого до следующего года.
К Кощею идут вереницей красны девицы. Вернее приходят сначала красны девицы, а потом бледные становятся. Диеты он им лично разрабатывает. Неделю сидят они на кисельке из волчьих ягодок, неделю на цветочках бузины, неделю на родниковой водице. На фитнесе
