Точка Бифуркации VIII
Глава 1
Рыба гниёт с головы. Едва речь в наших разговорах заходила о проблемах с имперскими безопасниками, Святогор тут же вставлял эту фразу. Правда, имел в виду он отнюдь не императора. Дядя Вова, как я его иногда про себя называл, при всём желании не мог держать под собственным контролем все подчинённые инстанции и министерства. Человеческий фактор, неправильное кадровое решение или вовсе должность, доставшаяся по наследству, и вуаля — одна из влиятельнейших государственных структур порой работает не только в собственных интересах, но и хуже того, возможно, даже во вред империи…
Поэтому, анализируя минувшие события, полученную информацию и круг действующих лиц, я неумолимо приходил к выводу, что та лёгкость, с которой руководство ИСБ шло на должностные преступления, не просто поражала своим цинизмом и продажностью, но и явно не ограничивалась делом о покушениях на меня — тут, на мой взгляд, масштаб проблемы на всю страну, и это как минимум.
Вопрос только в том, почему происходящее не доходит до глаз и ушей Его Императорского Величества? Или я первый из тех, на кого покусились эти уроды, способный задать нужные вопросы царю лично?
Возможно и так, но чую, что чего-то пока в этом пазле не хватает. И пока не найду, чего именно, идти во дворец к дяде Вове на аудиенцию мне рановато.
Однозначно разобраться со всей этой головоломкой сейчас, у нас, к моему сожалению, с наскоку не получилось — несмотря на хоть со скрипом, но всё-таки удавшуюся операцию с полковником Звягинцевым, ответов на все интересующие вопросы в его голове банально не оказалось.
Зато мы смогли изнутри изучить структуру работы их «конторы», а также понемногу разобраться в устоявшейся здесь вертикали власти и методах действий их системы, не засветив при этом своего «агента» повышенной активностью.
Высокая должность силовика открывала нам большие аппаратные возможности, доступ к базе личных дел многих должностных и титулованных лиц империи, а также к актуальной информации о ряде текущих операций, которые проводила контора в самых разных уголках нашей необъятной страны. Но вот то, что было нужно прямо сейчас, а именно заглянуть выше себя и выдать нечто большее, чем и так общедоступную информацию о генерале Артамонове, для Звягинцева было проблемой. А ведь к этому чиновнику и вели все ниточки…
В итоге, довольствоваться пришлось немногим, но всё же полезного более чем хватало.
Во-первых, стало однозначно ясно, что за покушениями на меня стоит не императорская семья, а какой-то другой род. Это в памяти Звягинцева, как и то, что он своим активным участием в моём деле идёт на преступление, отложилось прочно. Что касалось в целом повышенного внимания к моей персоне, то слежка за мной велась вполне себе официально, и как верно заверил меня князь Белорецкий, в этом я никаким исключением не был: работа такая у спецслужб — всё про всех знать и на всех иметь папку с личным делом и, по возможности, с компроматом.
А вот уже для серии покушений, которыми параллельно с основной службой и руководил Звягинцев, им был назначен один из бывших отставников. Пойманный нами не так давно агент с позывным «Грек» фактически был нанят на службу исключительно по мою душу. От него начальством планировалось в случае чего тут же откреститься и сделать вид, что к ИСБ он никакого отношения не имеет. Это всё, естественно, в случае моей официальной претензии.
Во-вторых, тот самый генерал Артамонов, который и держал связь со Звягинцевым, оказался вообще довольно мифической личностью. В офисе службы безопасности он как бы являлся первым лицом, но за целый месяц наблюдений и нашей слежки, кому-либо увидеть воочию генерала так и не удалось. Хотя приказы от него поступали чуть ли не ежедневно, и связь была с заместителем постоянной, сам Артамонов, как оказалось, был на рабочем месте гостем нечастым. Впрочем, на работе аппарата это никак не сказывалось — механизм был налажен давно и надёжно, и работа здесь не останавливалась.
Разбирались со всем этим мы, несмотря на все имеющиеся ресурсы, довольно медленно — помимо того, что конспирация в офисе работниками более-менее соблюдалась, как уже было сказано выше, все ниточки вели к таинственному главе ведомства, выйти на которого мы пока так и не смогли. Хотя, справедливости ради, это было лишь вопросом времени, которого, как я считал, с учётом ныне установившегося контроля за собственными покушениями, у меня было достаточно.
Отдельно стоило сказать о том, какую пользу оказала информация от Воронцовых. Особенно радовало то, как вовремя она попала в мои руки. Уж не знаю какими связями обладал Воронцов-старший, но сведения он мне передал довольно интересные и, самое главное, актуальные — князь не только предоставил уже известную мне информацию о том, что ИСБ целым отделом шьют на меня дело, но и предостерёг от каких-либо ответных агрессивных действий, прямо заявив, что руководство конторы не только этого от меня ждёт, но и намерено использовать все средства, чтобы спровоцировать меня на агрессивные шаги. По большей части благодаря этому мы и решили провернуть всю операцию именно в аномалии, а не пытаться по-быстрому и нахрапом решить всё в кабинете особняка Звягинцева или, того хуже — в офисе его конторы.
— С учётом обстоятельств, считаю участие в этих праздничных мероприятиях с нашей стороны лишним, — твёрдо произнёс дядя, сидевший в кресле напротив.
— Мне, может, вообще в четырёх стенах запереться и сидеть, поджав коленки? — недовольно буркнул я.
А вот Святогор мой оптимизм по поводу некоего контроля над ситуацией не разделял. Дядя, стоит ему отдать должное, не без оснований считал, что выдыхать ещё очень рано и угрозы моей жизни никуда не делись. Поэтому всех людских столпотворений, которыми неизбежно будет кишеть площадь перед университетом первого сентября, он хотел избежать.
— Тогда будешь перемещаться в кольце охраны, — повёл плечом начальник моей СБ и добавил: — Иначе никак.
— В университет их со мной всё равно не пустят.
— Там уже такой толпы не будет, да и кого попало внутрь не пускают. Так что Татьяны с Еленой вполне хватит.
С девушками вышла, можно сказать, по-своему забавная и интересная история. После того, как нам удалось их пленить, а следом и сделать одержимыми, последовала череда допросов и попыток найти концы. Сложностей на этом пути не возникало практически
