Алексей Рыжаков
Чёрный Магистр
Черный Магистр
(поэма)
ххх
Что вы держите в руках?
Скопленье рифмы неумелой –
Это работы результат,
Как плод ещё не очень спелый.
Это итог моей игры,
Игры в слова. В слова и действо.
Я сочинил свои миры,
Как ранее в счастливом детстве.
Я не хотел вам ничего
Сказать там или донести,
Я просто так играл и всё,
И потому тут не найти
Ни смысла, ни морали. Нет,
Тут лишь набор картинок.
Вот на вопрос вам мой ответ.
Ну, если всё – смотрите…
Глава первая. Излучина
Нет, дождь не лил – светило солнце,
Свет радость нёс своим теплом,
И потому всё – ещё горше,
И кажется кошмарным сном.
Врач был добр и учтив,
И голос вкрадчивый его,
Когда он заговорил,
Перечеркнул Сергею всё.
– Сказать по правде – это странно,
То, что с тобой произошло.
Ответ мы ищем неустанно,
Но в результате – ничего.
Мне очень жаль, но мы бессильны,
Мы ведь не боги – люди только…
Казалось сердце вдруг застыло,
И вымолвил Сергей: И сколько?
– Неделя, две – коль повезёт.
Ты словно свечка прогоришь…
Кто думать мог, что так уйдёт?
И что сказать? И ты молчишь.
И он встаёт. – Спасибо, – говорит,
И за собой дверь закрывает.
Больничный коридор шумит,
Но этого Сергей не замечает.
Больницы корпус покидает,
Взгляд свой бросает на часы,
О своих планах забывает –
Отныне планы позади.
Сергей сел на скамейку –
Ему вдруг стало дурно.
Рецепты, справки, документы,
Не думая, швырнул он в урну.
Всю изменили его жизнь,
Сказать точнее зачеркнули.
В округе сотни же машин
Неслись туда-сюда, и люди
Все просто мимо проходили,
Стремясь решить свои дела.
Рутина непоколебима,
И солнце светит как всегда.
Нет, он не мог поверить,
Не мог он осознать,
Не мог понять, что делать,
И как существовать.
Всего лишь две недели,
И мир исчезнет, он уйдёт.
Каких-то две недели,
И попросту Сергей умрёт.
И ноги сами понесли,
Дорога в никуда вела.
Как же могло произойти
Такое? В чём его вина?
Он шёл по улице бездумно,
Куда идёт, не сознавая.
Но это вовсе и не нужно –
Шептало время, утекая.
И вот Сергей пришел в себя,
Остановился, замер,
От дум ушёл, поднял глаза,
Куда попал представил.
Трамвайные пути лежали шрамом
На этой улице. Заборы
Косые да дышащие на ладан,
Окружали дом за домом.
Пытаясь выбраться отсюда,
Сергей пустился по дворам
Каким-то грязным и безлюдным.
«Куда я, чёрт возьми, попал?»
Мощённая разбитая дорожка
Его к какой-то арке привела,
И навстречу осторожно
Кто-то вышел, не спеша.
Высокий человек в плаще,
Чернее тёмной ночи цвета,
Шёл медленно, шатался как во сне.
Его как будто телепало ветром.
Словно зола черны на голове
Его густые пряди,
И кожа белая больная на лице
Ещё белее будто от наряда.
Вдруг незнакомец оступился
И точно на земь бы упал,
Но Сергей поторопился
Его нá руки впоймал.
– Эй! Чёрт возьми! Что с вами? –
Сергей в беспокойстве воскликнул.
И тут незнакомец странный
Его по имени окликнул.
Что-то тихо прошептал
Но слов, увы, не разобрать.
– Эй, кто-нибудь! – Сергей позвал
Но смысла не было кричать.
Сергею помощь не сыскать –
Двор тишиною оглушал.
Он снова опустил свой взгляд
А там… чудовищный оскал!
На пол лица акульи зубы
И рот улыбкою застыл –
Кровавой полосою губы.
Сергей от ужаса вскочил.
А! Это маска! Твою мать!
Сергей испуган, еле дышит.
Её, не медля, надо снять,
Иначе слóва не услышать.
Он прикоснулся к ней, но столь
Пронзительным был её холод!
Он яркой вспышкой вызвал боль,
И Антарктидой стал весь город.
А незнакомец, лёжа на земле,
Старался что-то рассказать.
Он словно бормотал во сне,
Но смыслу шепота не внять.
Сергей сел рядом и сказал
– Сейчас… я скоро… да… я быстро.
И тут сквозь шепот услыхал:
– Не бойся… не надо… Магистры…
«Магистры? Что за чепуха?
Бедняга этот, верно бредит».
И маску он сорвал с лица,
И глазам своим не верит
Ведь под личиной пустота! –
Весь незнакомец испарился!
Коль маску не сжимала бы рука
Сергей с рассудком бы простился…
***
Заставив дома загудеть
Трамвай, скрепя, проехал звонко.
Какой-то странный человек
Посмотрел ему вдогонку.
Переступил спокойно рельсы
И к арке двинулся знакомой.
Здесь оглядел он всё неспешно,
Незнамо чем и кем влекомый
Плащ белоснежностью слепил,
С белилами волос сливаясь.
Он шёл вальяжно, не спешил,
Земли как будто не касаясь.
Опять трамвай пронесся мимо
И резким ветром всё обдал.
Порыв сей волосы откинул,
Открыв чудовищный оскал
Белесой маски незнакомца,
Несущей первобытный страх.
Сей образ не забудешь просто –
Он возвращается во снах.
Ещё секунду постоял
И незнакомец двинул прочь.
– Плевать, – чуть слышно прошептал.
На город опускалась ночь…
***
Сергей шёл медленно домой
И объяснение искал
Тому, что в арке было той,
Но ничего не понимал.
Быть может это лишь виденье?
Галлюцинация была?
И проявление болезни,
От которой смерть ждала?
Но очутившись сейчас дома,
Он вспомнил срок свой – две недели.
И безысходность эта снова
Душой его всей завладела.
Всё то, что в жизни он любил,
О чём мог думать и мечтать,
Всему тому уже не быть,
Кто в силах это осознать?
Он медленно прошёл по дому,
Свыкаясь с этим страшным фактом,
Смотря на книги, диски, фото.
И вдруг в бессилии заплакал.
Стал незаметно вспоминать
Ту жизнь, что быстро пролетела.
Что было с ним в те двадцать пять?
Чего достиг? Чего он хотел?
И быстро к выводу пришёл,
Что жить то не успел начать,
Что только начиналось всё,
А оно – раз и умирать
Потом о своих близких вспомнил –
О родителях, друзьях.
Сказать ли им о приговоре?
И видеть жалость в их глазах?
Увольте. Нет уж. Ни за что!
Он делать этого не станет.
Да, уже скоро он умрёт,
Но пусть они о том не знают.
И вот
