Андрей Хакимов
Любовь и шашлык
Пушок на щеке впереди сидящей девушки иногда дрожал и поднимался. Трамвайный вагон, останавливаясь, впускал в открытые двери порывы апрельского ветра. Марат, сидя на жёстком пластиковом сиденье, рассматривал округлость щеки, кончик носа, который был ему виден, когда девушка поворачивала голову к окну, светлые волосы, перехваченные широкой резинкой и спускающиеся лентой хвоста вниз, по кожаной курточке.
— Следующая остановка улица Руднева, — объявил мужской голос трансляции салона.
Скоро ему выходить, через две остановки. Сегодня Марат был без машины, поэтому решил проехать по району общественным транспортом. Трамвай был удобен. Идёт по выделенной трассе, между полос газонов с серо-коричневой землёй, недавно освободившейся от снега. В принципе, он никуда и не спешил. Надо было проехать по точкам, собрать деньги за поставки. Прикрыл глаза. Этот пушок на щеках впереди сидящей барышни напомнил ему ту, рыжеволосую.
— Пожалуйста, ну пожалуйста… не надо, не убивай меня… ты же хороший, классный парень. Я… я хочу… мне надо, надо жить… ну, пожалуйста, Виталик!
Он резким и уверенным движением взял за хвост рыжих волос и, запрокинув ей голову к спине, сильным движением провёл опасной бритвой по горлу. Издал свой традиционный звук на выдохе. Хгааа! Девушка захрипела, забавно причмокивая накрашенными губами, и начала валиться вперёд. Он выпустил её хвост из руки, не удерживая падение тела. Упала лицом вниз, на серые кафельные плитки. Плечи дёргались ещё некоторое время, потом затихли.
Некоторое время он стоял, рассматривая белое девичье тело, распластанное на дне цементного корыта. Татуировка в виде колибри на правой лопатке, рыжие волосы, веером лежавшие на спине. Трогательная родинка над полукружьями ягодиц. Всё это на фоне серой кафельной плитки. Он наклонил голову. «Красиво… белое тело, рыжие волосы, серые плитки, сфотографировать, что ли?». Наклонился, стал рассмтаривать пушок на щеках. Почувствовал запах крови, его ни с чем не перепутать. Начал возбуждаться. Резко выпрямившись, выдохнул, постоял неподвижно минуту. Аккуратно вытер лезвие бритвы рыжими волосами и пошёл подсоединять шланг. Через десять минут смыл кровь.
— Следующая остановка Рижская улица!
Марат встал, пошёл к дверям. Оглянулся на девушку, которая сидела впереди него. Та, почувствовав взгляд, оторвалась от смартфона, кокетливо посмотрела на него. Правильные черты лица, неброский макияж. «Почти красотка, милая… Фигурка, похоже, ничего…» — Марат подмигнул ей перед выходом.
Павильон «1000 и одна ночь» выглядел аляповато. Впрочем, среди застройки хрущёвских времён его декор смотрелся хоть каким-то разнообразием. Большие светодиоды на окнах, за которыми просматривались бархатные шторы с кистями, приклееные на стекло фотографии восточных блюд. Шурпа, долма, россыпи шампуров с аппетитным мясом.
— Вах, какие люди! — толстый Ахмед, вытирая руки о не первой свежести фартук, широко улыбался. На секунду Марату показалось, что полутёмный зал озарился жёлтым светом от золотых зубов хозяина ресторанчика.
— В Голливуде, — машинально продолжил Марат.
— Ахаха! Ты прямо как этот, ну, красавчик такой… а, Брэд Питт, Серёжа! От баб, наверное, отбоя нет?
— Мне они интересны в другом разрезе, — Марат улыбнулся, — как, отдашь за все поставки?
— Вах, брат, давай за две! За одну должен буду, не обижайся, брат…
Ахмед достал пачку наличных, отсчитал, — Вот, здесь двадцать пятьсот. Держи, брат. И знаешь, привози побольше говядины твоей, вах… волшебное мясо, клиент так просит, так просит шашлыков из твоей говядинки! А, Серёжа? Не вози Шамилю, мне вози! Привезешь?
— Давай через два дня, хорошо?
— Да, братуха! Давай, буду ждать. Может, чаю с пахлавой?
— Не, ехать надо, — Марат отрицательно мотнул головой.
Дальше был Шамиль. Бистро «Восточный экспресс» располагалось в гигантском жилом комплексе на Дальневосточном, своими формами напоминавшем сталинскую архитектуру. Такой неоампир, думал Марат. Он учился на архитектора, поэтому понимал в архитектурных стилях.
Шамиль, как он сам говорил, был больше по шаверме. Огромный стенд около двери оповещал о том, что здесь можно попробовать питерскую, мексиканскую, грузинскую, арабскую, татарскую, индийскую, испанскую и даже диетическую шаверму. И, конечно, шашлыки. Сам Шамиль держал шашлыки на втором месте, упирая на то, что он профи именно по мясу на углях.
— А, салам, Сергей! Что, за лавэ?
— Привет, Шамиль! Да, сегодня собираю с точек.
— Вот, приготовил тебе. Держи, тут всё точно, брат, не пересчитывай!
Марат, криво ухмыльнувшись, быстро пересчитал разномастные банкноты.
— Уважаемый, здесь не хватает полторы, а? — посмотрел на Шамиля.
— А, брат… сестра считала, не я… сейчас, брат, — Шамиль достал из кармана еще несколько купюр.
«Чёрные всегда остаются чёрными. Как там у Киплинга… Восток есть Восток, Запад есть Запад, и вместе им никогда не сойтись», — неприязненно подумал Марат.
— Ты это, Серёжа, скажи там своему начальству, что курятины можно меньше возить. Вот говядины больше, да, больше говядины! Такой спрос на неё, прямо приходят и спрашивают, когда будем готовить, да, брат!
Иногда Шамиль напоминал ему бабуина. Или гориллу. Казалось, что он весь зарос чёрными жёсткими волосами. Они были везде — на мощных руках, в вырезе грязной футболки, курчавились на шее, не говоря про густую растительность в ушах.
— Ладно, пора мне. Счастливо, Шамиль!
— Давай, брателло, вези мясца побольше! Хорошее мясо у тебя! Жаль, немного привозишь. Говоришь, коровы особой породы, а? А какой, не скажешь?
— Ну… коровы Корбюзье… французские.
— Аааа, брат. Понял, понял. Слышал что-то про них. Не думай, Шамиль не чурка какой-нибудь, я в ветеринарном техникуме пред армией учился. Потом не стал дальше, ну, на, всё это… пусть бабы коров лечат. Мужчина должен другими делами заниматься, да, брат?
— Конечно, Шамиль, — Марат вышел на улицу.
«Другими делами… конечно, чёрные могут только фруктами торговать, да шавермы крутить…Дай волю, грабить начнут. Никогда не верь чёрным, так мой начальник говорит», — Сергей смотрел на группу гастарбайтеров, идущих мимо него.
За ними шли молодые девушки, по виду студентки первых курсов. Хорошенькие, в светлых куртках и пальто. У двоих, как отметил Марат, очень аппетитные попки и ножки.
Набрал начальника.
— Да, Евгений Михайлович, забрал деньги. Что? Завтра завезти их Кузьмичу на Кронверкский? Хорошо, сделаю. Да, да, конечно… Ага, тогда до завтра, да?
Так, теперь надо машину забрать с ремонта. Марат любил свой старенький «Форд фокус», всегда реагировал на посторонние шумы, стуки. Машине было двенадцать лет, но Марата она полностью устраивала. Без машины он как без рук. Марат работал в конторе, занимавшейся поставками мяса для общепита восточной кухни. Куриное мясо, уложенное в пирамиды, привозилось в уличные кафе и бистро, говядина и баранина шли в рестораны подороже. Заказов было много. Петербуржцы любят восточные и
