Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Клэр Норт
Дом Одиссея
Original title:
House of Odysseus
by Claire North
Все права защищены.
Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
Copyright © 2023 by Claire North
First published in the United Kingdom in the English language in 2023 by Orbit, an imprint of Little, Brown Book Group.
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2024
* * *
Действующие лица
Семейство Одиссея
Пенелопа – жена Одиссея, царица Итаки
Одиссей – муж Пенелопы, царь Итаки
Телемах – сын Одиссея и Пенелопы
Лаэрт – отец Одиссея
Антиклея – мать Одиссея
Советники Одиссея
Медон – старый, лояльно настроенный советник
Эгиптий – старый, но не столь лояльный советник
Пейсенор – бывший воин Одиссея
Женихи Пенелопы и их родственники
Антиной – сын Эвпейта
Эвпейт – хозяин доков, отец Антиноя
Эвримах – сын Полибия
Полибий – хозяин житниц, отец Эвримаха
Амфином – греческий воин
Кенамон – египтянин
Служанки и простой народ
Эос – служанка Пенелопы, ответственная за расчесывание ее волос
Автоноя – служанка Пенелопы, ответственная за кухню
Меланта – служанка Пенелопы, ответственная за рубку дров
Мелитта – служанка Пенелопы, прачка
Феба – служанка Пенелопы, воплощение дружелюбия
Эвриклея – старая няня Одиссея
Отония – служанка Лаэрта
Женщины Итаки
Приена – воительница с Востока
Теодора – сирота c Итаки
Анаит – служительница Артемиды
Урания – глава шпионов Пенелопы
Микенцы
Электра – дочь Агамемнона и Клитемнестры
Орест – сын Агамемнона и Клитемнестры
Клитемнестра – жена Агамемнона, двоюродная сестра Пенелопы
Агамемнон – завоеватель Трои, убитый Клитемнестрой
Ифигения – дочь Агамемнона и Клитемнестры, принесенная в жертву богине Артемиде
Пилад – названый брат Ореста
Ясон – воин из Микен
Рена – служанка Электры
Клейтос – жрец Аполлона
Спартанцы
Менелай – царь Спарты, брат Агамемнона
Елена – царица Спарты, двоюродная сестра Пенелопы
Никострат – сын Менелая
Лефтерий – капитан стражи Менелая
Зосима – служанка Елены
Трифоса – служанка Елены
Икарий – отец Пенелопы
Поликаста – жена Икария, приемная мать Пенелопы
Другие смертные, как живые, так и усопшие
Парис – троянский царевич
Дейфоб – троянский царевич
Ксантиппа – служительница Афродиты
Боги и божества
Афродита – богиня любви и страсти
Гера – богиня матерей и жен
Афина – богиня мудрости и войны
Артемида – богиня охоты
Эрида – богиня раздора
Фурии – воплощенное мщение
Калипсо – нимфа
Фетида – нимфа, мать Ахиллеса
Глава 1
Они явились к моему храму на закате, с пылающими факелами в руках.
Огонь, принесенный ими, теряясь на фоне пламенеющего горизонта, лишь очерчивал золотом края их бронзовых шлемов. Припозднившиеся молящиеся разбежались, пока скрытые щитами воины взбирались по узкой тропке, вьющейся по склону холма, взрезая облако ароматов жасмина и роз дыханием, с шумом вырывающимся из их весьма недурно вылепленных грудин. Подобный гимн атлетичности – все эти умащенные маслом бицепсы и отлично прокачанные икры – привлекает внимание издалека, и потому моя жрица, прекрасная Ксантиппа, успела занять позицию на верхней из трех массивных ступеней, ведущих к портику с колоннами. Волосы ее были уложены высоко, а вырез туники опущен низко. Одна из молоденьких служительниц была послана за букетом желтых цветов, которые жрица могла бы баюкать в руках, словно мать – младенца, но, увы, девчонка оказалась копушей и не успела вовремя доставить необходимое для завершающего штриха, из-за чего ей пришлось притаиться за спиной сестер и судорожно сжимать злосчастные лепестки, словно среди них прятался скорпион.
– Добро пожаловать, славные странники, – провозгласила Ксантиппа, едва первые солдаты приближающейся колонны оказались там, куда долетал ее глубокий голос. Неприлично спрашивать у женщины о ее возрасте, но эта была настоящим олицетворением зрелой красоты, когда и веселые морщинки, и лукавый изгиб губ, и отточенный взмах благоухающей ручки как будто говорят: «Я, быть может, и не молода, но зато сколько всего интересного умею!» Однако мужчины не ответили любезностью на любезность; вместо этого они выстроились полукольцом в нескольких шагах от встречающей их женщины, окружив вход в храм, будто логово ядовитых гадов. Далеко на западе последние лучи закатного солнца раскрасили розовым и золотым узкую полоску затихшего моря. Над гнездовьем, выстроенным в тени моего алтаря, кружили чайки, а яркие флаги трепетали на ветру и рвались с веревки, натянутой между одной из колонн и сосной вблизи храма.
Затем, не произнеся ни слова, мужчины, облаченные в бронзу, в шлемах, украшающих головы, держа руки на мечах, двинулись на храмовниц. В это время я принимала ванну в своих роскошных покоях на Олимпе, расслабленно глядя, как нектар заполняет мой пупок, – но в тот же миг, когда тяжелые сандалии попрали священные половицы моего земного пристанища, я оторвалась от созерцания своего прекрасного тела, велела наядам прекратить пляски, что они сделали с величайшей неохотой, и обернула взгляд на землю. К чести моей главной жрицы, Ксантиппа, в тот же миг шагнув вперед, закрыла путь ближайшему воину и, хотя ее нос едва доставал до круглого выступа его нагрудника, улыбнулась с едва заметной тенью разочарования.
– Славные странники, – провозгласила она, – если вы пришли сюда вознести хвалу милостивой богине Афродите, добро пожаловать. Но мы не оскверняем ее святилища оружием и не приносим в ее честь никаких даров, кроме величайшего наслаждения, искреннего расположения и радости.
Воин, возглавляющий отряд, – обладатель скульптурного подбородка и впечатляющих бедер, что при других обстоятельствах меня бы весьма заинтересовало, – на мгновение задумался. Затем схватил мою жрицу за плечо и толкнул ее – на самом деле толкнул мою жрицу прямо под сводами моего святилища! – с такой силой, что она потеряла равновесие и покачнулась, тут же подхваченная одной из сестер, предотвратившей ее падение.
Золотой нектар выплеснулся за край ванны, блестящими лужицами собравшись на белом мраморном полу, когда я резко села, вскинув длинную, гладкую как шелк руку. Проклятие на этого вояку я наложила, едва замечая, что делаю: он полюбит, будет пылать от страсти и, когда отдаст чувствам всего себя, будет предан. А после этого пострадают и его гениталии. Никто, перешедший дорогу Афродите, не останется без весьма очевидных последствий.
Когда порог моего храма переступил следующий воин, а за ним – еще один, не потрудившись соблюсти положенные церемонии и ритуалы в мою честь, я велела земле дрогнуть под их ногами. И вот она содрогнулась, ведь, несмотря на то что в землетрясениях я не сильна, почва под ногами моих почитателей не станет сопротивляться воле даже самой мягкосердечной из богинь. Но эти глупцы все так же шли вперед, и, когда последний воин переступил порог и принялся разглядывать внутреннее святилище храма, будто овцу на рынке, я вскинула пальцы, все еще покрытые золотистой жидкостью, и приготовилась обречь их на невыразимые страдания и неизбывное горе, поразить их души и тела столь страшной карой, что даже Гера, питающая слабость к гротеску, отвернулась бы от них.
Но не успела моя кара обрушиться на них, превращая в проклятого каждого, кто осмелился своими заскорузлыми руками скинуть возложенные на алтарь цветы или сдернуть простыни с теплого ложа, на котором совершался священный обряд единения тел, как над петлями пыльных тропок и крышами покосившихся хижин, окружающих мой храм, раздался еще один голос.
– Мужи Спарты! – вещал он и звучал так чудесно и сильно, будто принадлежал капитану судна, находящегося в бушующем море, или воину на стенах павшей крепости. – Осквернители сего святого места, это нас вы ищете!
Мужчины внутри храма прекратили обыск и с мечами наизготовку снова вышли наружу, где кровавые лучи заката заполыхали на плюмажах их высоких шлемов. Я все равно наслала на них проклятие, болезнь, поражающую чресла, что будет развиваться, постепенно, но неотвратимо, до тех
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
