Кэтрин Бейквелл
Цветочное сердце
Original title:
FLOWERHEART
by Catherine Bakewell
На русском языке публикуется впервые
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
Copyright © 2023 by Catherine Bakewell
All rights reserved.
© Cover artwork by Yejin Park
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2024
* * *
Моим родным: я цвету благодаря вам
1
«Гладиолусы для храбрости. Белые гвоздики для удачи. Геллеборус для мира»[1].
Я украсила гостиную цветами и окутала себя их сладким запахом, а предупреждение Совета забыть не могла.
«Мисс Клара Даниэль Лукас, представители Достопочтеннейшего Совета магов посетят вас сегодня в десять часов».
Мое сердце билось в лад с часами, тиканье которых неуклонно приближало к назначенному времени.
Я распахнула окна, впустив в комнату чарующий летний воздух. Пока же стояла в потоке солнечного света, магия внутри меня гудела от наслаждения. А потом, после минуты покоя, прошептала: «Ведьмы вроде тебя Совету не нужны».
Мои пальцы стиснули ткань небесно-голубого платья. Насмешки своей магии я ненавидела, но на этот раз опасалась, что она права. Я не могла не думать о ведьмах своего возраста, которые выбирали белые платья и примеряли гловелетты для церемонии допущения и бала. Для того чтобы наконец приступить к занятию, которому они посвятили жизнь.
Еще я думала о Ксавье Морвине, своем дорогом друге детства, получившем допуск на год раньше срока. Сейчас он работал в лавке своих родителей. Ксавье помогал людям: он творил чудеса. Достиг всего, о чем мы вместе мечтали.
Я гадала, думает ли он обо мне. Или Ксавье знал, что я всех разочаровала.
Дверь кухни со скрипом отворилась – вошел папа, крепко держа поднос с тремя заварочными чайниками и разномастными чашками. Голубые глаза сияли надеждой: огонек в душе у папы не гас никогда, сколько бы раз я его ни подводила.
– Не тревожься, – сказал папа. Он поставил поднос на наш низенький, видавший виды столик и пробрался по лабиринту стульев – не зная, сколько членов Совета ждать, мы снесли сюда все имеющиеся – ко мне и похлопал ладонью мои рукава-буфы. – Я в жизни не встречал таких талантливых молодых ведьм, как ты, – продолжил он. – Уверен, Совет это оценит.
В большинстве случаев его уверенность во мне умиляла и ободряла, а сегодня казалась приторной, как переслащенный чай.
– Папа, с добрыми вестями члены Совета не ходят, – пробормотала я.
Магия напрягла мне мышцы, ускорила пульс и безжалостно зашептала: «Неудачница, неудачница, неудачница!»
За спиной у папы что-то принялось дребезжать и звякать, как странный музыкальный инструмент. Это один из заварочных чайников закачался туда-сюда, грозя разлить содержимое. Зло на него посмотрев, я подошла и плотно прижала ладонь к бледно-розовой крышке. Порой собственная магия пугала меня, а порой просто раздражала.
«Пожалуйста! – взмолилась я. – Пожалуйста, веди себя прилично!»
В парадную дверь негромко постучали.
Длинная коса хлестнула по моей шее, когда я, выпучив глаза, снова повернулась к папе:
– Ты ведь будешь присутствовать на этой встрече?
Папа нахмурил веснушчатый лоб:
– Но, милая, я ведь не маг…
– Пожалуйста! – моя просьба получилась робкой, как у ребенка.
Папа кивнул и, шагнув ближе, пожал мне руку.
Когда я повернулась к двери, магия вонзила когти мне в сердце. Я всеми силами старалась не трусить. Достаточно капельки страха – и моя магия устроит погром прямо на глазах у Совета. Деформирует светло-желтую дверь. Наполнит воздух облаками пыльцы. Вдребезги разобьет нам окна. Такого допустить нельзя.
Сделав глубокий вдох, я потянулась к дверной ручке, но створка уже со скрипом открывалась сама.
Там, где была наша лужайка, появился тускло освещенный зал с мраморными полами и потолком. В футе от меня стояла ведьма, по традиции во всем черном, с золотым значком-солнцем, какой носили все члены Совета. Под взглядом холодных голубых глаз у меня напряглись плечи. Этот взгляд я помнила хорошо, равно как и лекции, которые неизменно за ним следовали.
– Мисс Лукас! – поприветствовала мадам Олбрайт, самая первая моя учительница.
Я поморщилась и склонила перед ней голову.
– Рада снова вас видеть, ваше благородие.
Фыркнув, мадам Олбрайт отряхнула полочку своего черного шелкового платья, словно я как-то его испачкала. Папа торопливо предложил ей наше «лучшее» – единственное – кресло.
Следующим порог переступил маг, быстро снимая шелковый цилиндр.
– Мисс Лукас, я мастер О’Брайан, – представился гость.
Я сделала реверанс. Магия стучала мне в грудину.
Я пропустила мастера О’Брайана в дом, и папа тотчас принялся пожимать ему руку и подыскивать удобный стул.
– Добро пожаловать, ваше благородие.
В прихожую вошел еще один маг, потом ведьма, потом еще и еще, пока не набралось восемь человек в строгих черных платьях и костюмах. Я приседала и приседала, приветствуя каждого члена Совета. Папа бросился на кухню за табуреткой.
Я оглянулась на группу магов – ну чем не стайка ворон? – и ум взбудоражился. «Что за решение они мне принесли?»
Оставалось лишь крепко держаться за дверную ручку и за старые уроки о том, как усмирять свою магию. «Сосредоточься на дыхании», – советовали мне учителя и наставники.
Сделав глубокий вдох, я начала закрывать дверь…
В сужающуюся брешь вклинился блестящий черный ботинок.
– Извините! – проговорил голос молодого человека. Знакомый мне голос. Нахмурившись, я приоткрыла входную дверь.
Мои мысли разлетелись как листья на ветру.
Ксавье Морвин.
В детстве я всегда считала его привлекательным, а сейчас, к огромной моей досаде, выяснилось, что он вырос в невероятного красавца. Ксавье стал выше; раньше мы смотрели друг другу в глаза: кто кого переглядит. Сейчас его шляпа фактически задевала притолоку. Волосы, когда-то аккуратно подстриженные, свисали ниже белого крахмального ворота рубашки. Еще приятель стал бледнее, чем мне помнилось; под карими глазами появились темные круги, словно он не спал много-много ночей.
Ксавье медленно снял шляпу с темноволосой головы и прижал ее к сердцу.
– Здравствуйте! – тихо сказал он.
В детстве мы бы обнялись, потом расхохотались и принялись болтать, мигом припомнив тему последнего разговора.
Все это могло бы случиться и сейчас, потрудись Ксавье отвечать на мои письма. Не игнорируй он меня пять долгих лет.
Навестить меня друг решил именно сегодня.
– Что вы здесь делаете? – спросила я.
Румянец окрасил бледные щеки Ксавье и растекся до ушей.
– Ну… э-э-э… на собрание созвали всех членов местного Совета. – Ксавье показал на золотое солнце у себя на галстуке.
Я почувствовала укол зависти. Мы с Ксавье были почти ровесниками.
Ничем особо мы не отличались. Это мне следовало заниматься магией. Вместо этого Ксавье заявился сюда с коллегами засвидетельствовать мои неудачи.
Реверанс у меня получился «деревянный».
– Добро пожаловать, ваше благородие!
Ксавье поморщился, открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом, похоже, передумал. Вместо этого он поклонился, перешагнул через ступеньки крыльца и повесил свою шляпу вместе с остальными. Я закрыла за ним дверь, обернулась и увидела, что Ксавье так и стоит в прихожей.
– Папа найдет где вас посадить, – сказала я. В подсознании снова послышался шепот магии. С каждым перехваченным взглядом Ксавье он звучал все громче.
У него такие красивые глаза. Я и забыла.
Теплый и нежный, как весенний ветерок, голос портила лишь чопорность обращения. Я всегда была для него Кларой, а в наших первых письмах он писал мне «моя Клара».
Ксавье робко показал на мои волосы:
– У вас там… цветы.
Мои руки взлетели к ярко-рыжей пушистой косе, где в самом деле начали расти крупные розовые камелии.
Раньше папа
