Вчера вечером жильцы домов на улице Заповедной, что пролегает по самой окраине Северного района, были взбудоражены звуками выстрелов. Пальба шла в глухом лесном массиве, который начинается буквально в нескольких метрах от границы жилого квартала и простирается на многие десятки квадратных километров. Судя по плотности и интенсивности огня, в непосредственной близости к квартирам добропорядочных граждан, настроившихся спокойно отдохнуть перед последним трудовым днем недели, проходила очередная кровавая разборка, причем сразу несколько человек взялись за трубки телефонов, чтобы позвать на помощь милицию, о существовании которой в этой глуши уже давненько все подзабыли.
Электрические провода донесли сигнал обывателей в дежурную часть Главного управления внутренних дел, и там обещали незамедлительно вмешаться, но патрульная машина прибыла, когда все уже было закончено – заминка на железнодорожном переезде, который делит территорию района на две неравные части, была катастрофически долгой. Оперативникам осталось лишь собирать дымящиеся гильзы на месте происшествия да строить версии о причинах трагедии, разыгравшейся в лесной чащобе.
Как сообщили нашему корреспонденту в пресс-службе РУБОП, четверо из пятерых погибших являлись активными членами одной, в прошлом весьма влиятельной, преступной группировки, боевиками, привлекаемыми для исполнения наиболее грязных и отвратительных дел. Пятый мужчина хоть и имел некогда трения с законом (а у кого в нашей стране не возникало таких ситуаций!), в связях с организованной преступностью прежде не был замечен. Про него известно немного, в частности то, что он проходил военную службу в одной из «горячих точек», в составе армейских частей специального назначения Минобороны РФ. Видимо, последнее обстоятельство и позволило ему противостоять группе профессиональных наемных убийц. На месте происшествия обнаружено большое количество автоматического огнестрельного оружия, в том числе образцов, снабженных приборами бесшумной и беспламенной стрельбы, что свидетельствует о том, что разборка не являлась случайной и по крайней мере одна сторона готовилась к роковой «стрелке» со всей серьезностью.
Экспертам еще предстоит исследовать оружие и трупы, оперативникам – опрашивать местных жителей, среди которых вполне могут оказаться ценные для следствия свидетели, но уже сейчас можно сделать вывод, что бывший спецназовец вступил с отморозкамив смертельную схватку, благодаря приобретенным в армии навыкам справился с ними, но в последний момент не смог уберечься от пуль доморощенных киллеров. Что побудило десантника принять свой последний бой, какие причины вызвали и какие роковые события предшествовали трагедии, последний акт которой разыгрался холодным октябрьским вечером на опушке темного леса ?
1. Акулов и Волгин.
Четверг, 19 октября
– Значит, вы полагаете, что вашу дочь похитили?
– Молодой человек, я ничего не полагаю, я знаю совершенно точно. Светлана не такой человек, чтобы добровольно поехать с подобного рода… субъектами. Все ее знакомые – исключительно порядочные люди.
– В том числе и Артур?
– То, что он попал в тюрьму, не свидетельствует о eгo виновности. Он вел себя как настоящий мужчина.
– Наверное…
Акулов женщине верил.
Конечно, она что-то не договаривала, но в основном не врала: с ее дочерью действительно случилась беда.
Александр Борисов, замначальника 13-го отделения, в одном из кабинетов которого и происходил разговор, придерживался иного мнения. До приезда Акулова он в течение часа безуспешно пытался «расколоть» мать, будучи уверенным, что местонахождение Светланы ей известно и она его намеренно скрывает, дабы помешать задержанию Артура Заварова – жениха Светы, арестованного за мордобой и, в связи с головотяпством следователя, выпущенного из тюрьмы, а ныне подозреваемого в убийстве одного и покушении на жизнь второго сотрудников милиции.
– Какое, на фиг, похищение? – сверкая глазами и брызгая слюной, убеждал он Акулова. – Не в Чикаго живем!
Последний аргумент был самым весомым из выдвинутых Борисовым, но подкреплялся он разве что пролетарской убежденностью и классовым чутьем.
– Молодой человек, простите, как вас зовут? – спросила женщина Акулова.
– Андрей Витальевич.
– Вы станете искать Светлану? Или мы с вами будем сидеть до утра, лясы точить?
– Так ведь уже утро… А где ее искать я, простите, пока что просто не представляю. Вы же не хотите нам помочь.
– Все, что могла, я рассказала. Рассчитываете, что я сделаю и остальную вашу работу?
– Боюсь, у вас этого не получится.
– У вас тоже не очень-то получается! А еще говорят: заплати налоги и спи спокойно. Как же, уснешь тут!
Агрессивный тон был формой самозащиты. Борисов покраснел, готовый вспылить, но Андрей жестом руки дал ему понять, чтобы он молчал, и снова повернулся к женщине:
– Я понимаю, на что вы намекаете, но пристыдить меня вам вряд ли удастся. Свою зарплату я отрабатываю сполна. Пожалуйста, посидите несколько минут в коридоре, нам с коллегой надо посовещаться. Пока есть время, подумайте, как объяснить тот факт, что о похищении дочери вы заявили не сразу, как оно произошло, а лишь через несколько часов, когда за ней приехали наши коллеги. Чего вы ждали?
Женщина, еще крепче вцепившись в ремешок сумочки, которую на протяжении всего разговора продолжала держать на коленях, вышла за дверь, не проронив ни слова.
– Королева английская! – фыркнул Борисов, не дожидаясь, когда они с Андреем останутся одни. – До хрена воображает.
Ни дискутировать, ни совещаться с Александром Акулов не стал. Молча протянул руку к телефонному аппарату, снял трубку и набрал номер мобильника Волгина, который находился на месте происшествия:
– Серега, что у вас нового?
* * *
…В пять утра с хорошими новостями не звонят.
Разве что из роддома – поздравить с появлением наследника.
Акулову оттуда звонить не могли. Хоть у него и была любимая женщина. О детях они пока не думали, и единственным, кто мог его искать в час «собачьей вахты», был дежурный по Северному районному управлению внутренних дел, в штате которого Андрей имел честь состоять на должности оперативника группы по раскрытию умышленных убийств. Включив подсветку на пейджере, Андрей прочитал пришедшее сообщение, беззлобно чертыхнулся и осторожно встал с кровати. Обернулся, затаив дыхание. Маша вроде бы не проснулась. Прошел из спальни в коридор, больно зацепив пальцем ноги колесико передвижного стола.
Прежде чем снять трубку и связаться с дежуркой, достал папиросы. Три глубокие затяжки «беломором» рассеяли остатки сонной неги. Прикорнуть удалось на пару часов, не больше. Только-только приснилось что-то хорошее. Теперь и не вспомнить, что именно. То ли кого-то догнал, то ли наоборот, сумел удрать от грозного монстра. Странно, что после освобождения ни разу не снилась тюрьма, в которой провел почти два года.
