Практически все действующие лица, описанные в романе, имеют своих прототипов. И со многими из них не раз встречался автор. А вот их фамилии, имена, отчества изменены и принадлежат совсем другим, но вполне реальным людям.
Глава 1. Монгольский космонавт
Обнаружено два трупа – один совсем мертвый, другой полуживой.
Из протокола осмотра места происшествия
По улице славного южного города Лихоманска, утопающего летом в ослепительном солнечном свете и непроглядной зелени, шел невысокий молодой человек в выглаженной белой рубашке и темном галстуке, затянутом на шее, несмотря на жару. Именно так зачастую выглядят расплодившиеся на наших улицах надоедливые коммивояжеры в черных штанах, лоснящихся на заду. Они останавливают мирных прохожих и сообщают им замогильным голосом, что им страшно повезло, так как некая фирма в связи с юбилеем распродает чуть ли не задаром электрические мухобойки. При этом на лицах продавцов видна столь глубокая тоска в предчувствии очередного афронта, что граждане стыдливо опускают глаза и спасаются от них бегством.
Еще в таком виде на улице можно встретить миссионера какой-нибудь таинственной секты с пачкой листовок в руках и застывшим взглядом, устремленным в неведомые дали. Или беспокойно оглядывающегося по сторонам потрепанного жизнью человека со значком на груди, уведомляющим: «Хочешь похудеть? Спроси меня как!»
Однако у нашего молодого человека не было черных лоснящихся брюк, не было ни портфеля с электрическими мухобойками, ни листовок с мантрами и тантрами, ни призывного значка. В руках у него была лишь элегантная и дорогая на вид черная папка из тисненой кожи. А это вполне могло означать, что он принадлежит к числу тех, кто успешно делает карьеру то ли в тайных подвалах финансовых структур, то ли в тиши и сумраке начальственных кабинетов.
Но в таком случае на лице молодого человека непременно должно было присутствовать выражение самодовольства и некоторого пренебрежения по отношению к окружающим. Тем не менее его лицо было озабоченным и печальным. И даже жизнерадостные лихоманские девушки, отринувшие в жару всякие предрассудки, стыдливость и оголившиеся до последней возможности, не привлекали его внимания.
Откроем тайну. У молодого человека было сразу три причины для пребывания в столь сумрачном настроении. Во-первых, у него уже несколько дней ныл зуб мудрости. Но мучила его не столько боль, сколько презрение к себе. Дело в том, что он всячески отлынивал от похода к врачу. И эта столь знакомая многим мужчинам слабость его жутко раздражала. Он корил себя последними словами. Видел в этом постыдную и непростительную для серьезного человека, желающего в жизни многого добиться, особенность характера. Но к врачу не шел. Во-вторых, его терзали подозрения, что все его старания произвести нужное впечатление на одну прекрасную особу никакого результата не приносят. А в-третьих, ему вдруг открылось, что и на работе дела его складываются не блестяще – он утопает в рутине и поденщине, и никаких славных подвигов и свершений, о которых столько мечтал в годы пылкой юности, на горизонте не просматривается.
И кто знает, до чего дошел бы в своих мучительных терзаниях молодой человек, если бы внимание его не привлек отчаянный и неуместный среди летней благодати крик:
– Держи его, проклятого!!! Уйдет, христопродавец!.. Стой, разбойник!!!
Прямо на молодого человека стремительно надвигалась странная пара. Впереди торопливо шагал лысый мужчина интеллигентного вида в темных очках с сумкой на плече, а за ним, спотыкаясь и задыхаясь, из последних сил поспешал высоченный бородач в черной рясе. Мужчина с сумкой старался сделать вид, что крики бородатого к нему отношения не имеют, но тем не менее постоянно тревожно оглядывался, а потом прибавлял хода.
– Христом богом прошу, народ, держи ирода! – в очередной раз возопил бородатый в рясе и вытянул руки вперед, как голодающий крестьянин на знаменитом плакате времен Гражданской войны.
Тот, что в темных очках, опять наддал, но тут на его пути встал знакомый уже нам молодой человек.
– Гражданин, остановитесь! – властным голосом произнес он. – Объясните, что происходит?
– Тебе, что ли, объяснять? – с неожиданной злостью бросил лысый в очках. – Развелось вас тут!
Он попытался проскочить мимо молодого человека, но тот заступил ему дорогу и все тем же непререкаемым тоном сказал:
– Гражданин, давайте разберемся. Я представитель закона!
– Закона? – совершенно вышел из себя при этом слове лысый. – Знаем мы ваши законы! Ты мне еще про вертикаль власти расскажи!
После этого он ринулся прямо на молодого человека, выставив вперед, как таран, блеснувший на солнце череп.
Но молодой человек ловко уклонился и умело заломил лысому руку. Тут как раз подоспел и бородатый в рясе.
– Не ушел, иуда! Спасибо, сынок, Бог тебя не забудет! – радостно возопил он. И принялся рвать сумку с плеча лысого. – Отдавай священный панагиар, что в храме украл, аспид!
– Гражданин, остановитесь! – прокричал молодой человек, своим телом закрывая «аспида», которому бородач явно хотел еще и настучать кулаком по голове. – Остановитесь, кому я говорю! Не распускайте руки!
Вокруг них уже собралась порядочная толпа, и люди очень интересовались, что происходит. «Вроде бьют кого-то!» – слышались возбужденные голоса. «А за что?» – «А вам обязательно, чтобы за что?» – «Да у нас и просто так вломят за милую душу!»
Толпа напирала, теснилась все плотнее, и молодой человек почувствовал, что еще немного и его вместе с лысым и бородатым сомнут. Тогда он набрал побольше воздуха в легкие и крикнул:
– Граждане, я – сотрудник прокуратуры! Сегодня утром в городском храме похищена очень ценная старинная вещь! Служащий церкви, – он кивнул в сторону бородатого, – утверждает, что сделал это задержанный мною гражданин! Так что волноваться нечего. Сейчас мы вызовем милицию и проверим, так ли это!
– А чего ее вызывать? – раздался веселый голос. – Наша милиция всегда на страже.
И Гонсо, так звали нашего молодого человека, с облегчением увидел, что толпу уверенно рассекает, как всегда, веселый капитан милиции Мурлатов.
Внимательно оглядев задержанного и его преследователя, которые как-то сразу сникли и стушевались при виде бравого капитана в высоченной, как океанская волна, фуражке, Мурлатов повернулся к толпе:
– Все, граждане! Концерт окончен. Мордобоя больше не планируется. Народных волнений тоже. Расходимся не спеша по своим делам.
Мигом разобравшись таким образом с толпой, капитан одобрительно подмигнул молодому человеку:
– Сами оперативной работой потешиться решили, Герард Гаврилович? А что – могете! Что вам в прокуратуре париться с бумажками? У вас же душа, я чувствую, на простор рвется. Вам бы в засаду, в погоню, чтобы пули вокруг свистели!..
