Это был апрельский тихий вечер. Хотя, по большей части, это была весенняя особенно спокойная ночь.
Она сидела напротив меня и смотрела своими волшебными, глубокими и зелеными глазами на то, как я записывал что-то в блокнот. Я же, изредка поглядывая на нее, заметил какой-то интересный огонек в ее глазах. Они так и просили меня что-то, но что именно я не понимал. Переведя взгляд на звезды, она немного выдохнула и распустила волосы. Потом, закрыла свои глаза, потушив огонек, вновь посмотрела на меня и ждала, чтобы я что-то спросил.
– Как ты относишься к классической музыке?
Мне показался этот вопрос крайне странным и неловким, но я не знал, что спросить еще, ведь в голове была одна лишь мелодия Моцарта.
– Хорошо.
Она вселенски спокойно отнеслась к моему бреду, будто каждый день у нее спрашивали это по нескольку раз разные люди, ожидая другого ответа, но слышали лишь однотипное: «Хорошо».
– Что-то мы сегодня задержались, – я старался не быть для нее человеком, который слишком часто ее дергает.
Часовая стрелка моих часов доходила до цифры 2.
– Да.
– Для этого есть какой-то повод?
– Нет.
– А что тогда? Вроде пару часов назад ты хотела спать.
– Уже не хочу.
– Вас, девушек, не понять.
Она немного улыбнулась. Стараясь проявить интерес к беседе спросила:
– А ты? Спать не хочешь?
– Ты же знаешь, я сова. Конечно не хочу. Для меня два часа ночи – это время, когда хочется делать как можно больше разных интересных вещей.
– Например, разговаривать с девушками, которые младше тебя на три года?
– К примеру, да. А тебе не страшно в два часа ночи сидеть напротив парня, который старше тебя на три года, совсем одной?
– Нет, если это ты.
Что-то внутри ёкнуло. Сердце сжалось и стало приятно и одновременно волнительно. Правая рука начала немного трястись, не позволяя ни строчки больше написать в блокнот. Пришлось его отложить.
– И долго ты будешь со мной тут сидеть?
– Не знаю. А ты?
– Я часик-два еще тут буду. И тебе сейчас интересно вообще сидеть с каким-то умником?
– Ну, не каким-то же. Интересно. Не бойся.
Минутная тишина внесла некую неловкость в наш разговор. Я поднял глаза:
– Смотри, облака разошлись.
Небо будто бы озарилось невидимым светом, который, кажется, пробивал собой облака и, в конце концов, развел их по сторонам, оставив большое окно в космос.
– Красиво, – в ее глазах отразилась полная луна.
– Да. Было бы здорово посмотреть на звезды в космосе. Они бы были повсюду, наверное.
– Это твоя мечта?
– Нет, я мечтаю о другом. Совсем о другом. А ты о чем мечтаешь?
Она ловким движением руки смахнула волосы с лица. Потом, будто раздумывая о том, говорить мне о своих мечтах или нет, положила руки на колени и сделала достаточно задумчивое лицо. Даже сейчас она выглядела крайне привлекательно. Я старался этого не показывать.
– Не хочу.
– Почему? Вдруг я посланник судьбы, цель жизни которого исполнить твою мечту?
Она вновь задумалась, уголки ее губ поднялись и она прошептала:
– Пообещай тогда, что ты ее исполнишь.
– Обещаю.
– Правда?
– Да.
– Тогда расскажи сначала свою мечту, а потом скажу я.
Я, недолго думая, ответил:
– Хочу дружную семью, цветочный магазин и, самое главное, хочу стать известным писателем.
Но это была ложь. Знала бы она тогда, что моя мечта это видеть ее каждый день, чувствовать каждую ночь как она дышит, просыпаясь от того, что ее рядом нет, узнав об этом из-за мертвой тишины. Или же наслаждаться моментами, когда она за чашкой чая, рано утром, поправляла бы свои волосы, убирая их с лица. Или поздно вечером, когда солнце почти зашло, погружая весь в город в долгий мрак, держать ее за руку и, без лишних эмоций, молчать. Это и была моя мечта. Наслаждаться прикосновением ее губ, слышать ее «Спокойной ночи» и «Доброе утро», спрашивать как у нее дела. Это все, что я хотел от жизни в тот момент. В этом было мое счастье.
– Глупо.
– Да? А о чем тогда мечтаешь ты?
– Я мечтаю быть счастливой.
Что-то перевернуло мое сознание. Она вновь взглянула на меня. Ее глаза опять горели таинственным огнем. Лишь теперь я понял, что хотели от меня эти безумно красивые зеленые глаза, которые просто заставляли меня сходить с ума и думать каждую секунду о том, что было бы, если бы я не соврал. Сердце так и просилось наружу. Еще немного и оно точно вырвется.
Она подняла мою руку и крепко ее сжала…
