Просто бывшие
Ника Оболенская
Все герои и события вымышлены.
Совпадения случайны.
Глава 1. С днем рождения, Чип!
Юлия
Если вы никогда не встречали свой день рождения в самом пафосном месте города в гордом одиночестве, то вы везунчик.
Нет, в самом одиночестве нет ничего неприятного или постыдного. Но ситуация приобретает совершенно иной окрас, если вас бросили все друзья одновременно. Вот такой локальный парадокс на перенаселенной планете.
Телефон обиженно тренькает смской от сестры.
«Прости, никак не успеваю. Надеюсь, вы там оторветесь за нас с Пашкой!»
О да, я тут уже час во всю «отрываюсь».
До последнего надеялась, что никогда не повторю судьбу известной героини нашумевшего сериала о сексе и большом городе, одиноко празднующей свое очередное тридцатилетие. Но, глядите-ка, у меня это успешно получилось!
И пока я рассуждаю о превратностях судьбы, медитируя на догорающий закат, краем глаза замечаю движение.
— Твою мать! — вырывается против воли, и я чуть не прикусываю язык. Бокал тоненько дрожит в руке. Ко мне по проходу ресторана идет Мирослав Соболев собственной персоной.
За три года, что я не видела его, он ни капельки не изменился.
Всё также предпочитает классический костюм толстовке и джинсам. Всё также носит стильную стрижку. Всё та же уверенная походка.
Дамы против воли следят за ним. Пожирают глазами статную фигуру, вместо того, чтобы наслаждаться блюдами по цене крыла самолета.
Камон, девочки, ну нельзя же так «голодать»!
Закатываю глаза, с досадой подметив, что за годы разлуки солнцеликий Мирослав не растолстел, не утратил лоска и этой граничащей с наглостью уверенности, которая сейчас бесит сильнее всего.
Победитель по жизни.
И вроде встреча не анекдотична: нет ни мусорного бака поблизости, ни растянутых домашних треников, ни гульки на голове недельной свежести, ни худого пакета из Пятерочки в противовес его люксовой тачке за много миллионов и красоткой на пассажирском.
Я сегодня при полном параде и мейке, но отчего-то всё равно бесит.
Бесит, потому что я сижу тут одна одинёшенька. В свой тридцатый день рождения. В компании бутылки ледяного Поля Шене и дурацкого белого торта.
Его вынесли с традиционной свечой-фонтаном и нестройной песней про хепиздую. Какой позор! Когда я всё это планировала, мне показалась забавной идея с караваем для именинницы… Но вместо того, чтобы блистать и принимать поздравления, я весь вечер чувствую липкие любопытные взгляды. Это раздражает!
Хочется встать и заорать: «Да, я сижу одна за столиком на десятерых, потому что мне так нравится! И да, я одна сожру этот торт и ни на грамм не потолстею!»
Конечно, нет. Я словлю прямо тут сахарную кому, а задница слипнется навеки вечные.
Но я лишь сильнее прикусываю щеку изнутри.
«Всегда держи лицо».
Спасибо, папочка. Жаль, что в покере я полный ноль.
«Прекрати горбиться! И убери это выражение с лица немедленно! Улыбка. Не скалимся, а улыбаемся, Юлия. И постарайся ничего не ляпнуть в этот раз!»
Спасибо, мамочка. Прививка манер успешно прижилась. У меня в арсенале сегодня осанка, будто кол проглотила, и загадочное жевание губ.
Сижу, дура дурой, и пялюсь, как мой бывший муж с ослепительной улыбкой подходит к моему столику. И рядом нет подруг, которые точно не дали бы меня в обиду. Придется как-то справляться самой.
— Привет. Прекрасно выглядишь. Прости, что без приглашения, но я не мог не подойти. — В отличие от меня Мирослав выражает, если не удовольствие от встречи, то хотя бы радость. Вангую, что мое лицо кислее недельных щей. — Присоединюсь?
Нет, ну каков нахал! Не успел на горизонте появиться, а уже собирается свой зад рядом пристроить.
И еще говорит-то как вкрадчиво! Когда-то я тихо млела от его глубокого баритона. Такого идеально-аудиального. Мурашечного. Когда волоски на коже дыбом от удовольствия…
Зато меня сейчас будто против шерсти погладили. Я бы с радостью выгнула спину и зашипела, но вместо это с милой улыбкой пригубила белое игристое и отрицательно покачала головой.
— Здравствуй, Мир. Благодарю за комплимент, но, увы, я тебя не ждала, и все места заняты.
О, да. Яблоку негде упасть.
Невероятным усилием воли удерживаю на губах нейтральную улыбку. Мир откровенно усмехается, оглядев «изобилие» на пустом столе.
Бывший прекрасно прочел мой тонкий намек, выпущенный ему прямо в грудь — в упор, из дробовика.
Тебе. Здесь. Не рады.
Соболев не выглядит расстроенным, что я не усадила его за свой столик. Продолжает стоять над душой, пялится так, что мне становится неуютно. Что я там говорила про мурашки? Они под этим слишком пристальным взглядом дружненько шагают по спине. До одури хочется поежиться, но мамины заветы сильнее.
Чертов Соболев, явился же тогда, когда у всех — у всех! — подруг приключился локальный армагедец, и они меня оставили без поддержки.
Пауза затягивается, делаю глоток вина, надеясь не подавиться. Пузырьки щиплют язык, или это яд, который выделяется, стоит мне подумать о бывшем муже?
1.1
— Ты здесь проездом?
— Как у тебя дела?
Начинаем одновременно, но бывший кивком головы уступает даме.
— Прекрасно. Спасибо, что спросил. Надолго в наши края?
— А ты уже гонишь? — Заламывает темную бровь, блуждая глазами по моему лицу.
Избитый приемчик — поставить вопросом собеседника в неловкое положение оправданца. И я ведь почти повелась — чуть было не ляпнула, что совершенно не это имела в виду.
Выдерживаю паузу, заполняя ее шампанским и избегая прямого взгляда в глаза. Ноздри щекочет давно забытый аромат его туалетной воды. И меня это злит.
Послать бы тебя к черту! Но вместо этого я говорю:
— Просто понимаю, как ты занят. Дела, дела. Попрошу тебе завернуть торт «на дорожку», поужинаешь в Ласточке. — Поднимаю руку, подзывая официанта, но кисть мягко
