Екатерина Серебрякова
Дело № 1
В участке было на редкость тихо. Ни тебе дебоширов, ни пьяниц, даже проституток всех разобрали под залог. Остались только я и кипы бумаг на столе. Ах, еще Мухтар, старый полицейский пес, до которого никому уже не было дела.
— Ну что, дружище, пора бы нам пообедать, — сказала я, поднимаясь с обшарканного стула, именуемого моим креслом.
Я насыпала Мухтару в миску собачьего корма, сменила воду в баночке, а себе разогрела котлеты в контейнере, принесенные из дома.
Из маленького телевизора, показывающего картинку в черно-белых цветах, раздавались диалоги до боли знакомой комедии. На стене шуршал старый кондиционер, а в углу тихо чавкал Мухтар.
Грустно вздохнув, я воткнула вилку в ни в чем невиновную свиную котлету и откинулась на спинку стула. Осточертело это все!
— На какой черт я в эту полицию пошла? — спросила то ли у самой себя, то ли у пса под ногами. — На кого я насмотрелась? На Анджелину Джоли в фильме «Власть страха? Вся такая красивая, амбициозная, крутая! Тьфу ты.
— Слышь, Шиша, график дежурств переделай. Мне пятнадцатое число позарез нужно, — в участок вошел старший лейтенант с кружкой чая в руках.
— А поуважительнее как-то можно? — буркнула я, откладывая в сторону свой обед, от одного только вида которого к горлу подступал комок.
— Младший лейтенант Шишкина, переделать график дежурств! Достаточно вежливо?
— Достаточно.
Довольный собой, Барзиков скрылся за дверью. Хам несчастный.
Еще одной проблемой девушки в полиции было элементарное неуважение. Кто бы что не говорил о феминизме, равенстве и толерантности, наша страна продолжает жить в патриархальном обществе, где во многих сферах на девушку смотрят с насмешкой.
Как не ставь себя, как не пытайся показать железный характер, все равно задвигают за спину и говорят, что неженское это дело преступность разгонять. Мой предел вон — бумажки разгребать да следить за особо буйными товарищами в обезьяннике.
Да только сейчас и обезьянник пустует, так что я вовсе похожа на офисную мышь.
Идя работать в полицию, я мечтала о блестящей карьере, крутых напарниках, интересных делах. Мне виделось, что каждый день я буду делать этот город чище, устранять преступность.
Но пока устраняла я только пачки макулатуры со своего стола.
Конечно, были у нас в отделении крутые ребята. И относились ко мне хорошо, и на дела брали. Но это было скорее исключением из моей будничной жизни, чем правилом.
— Шишкина, принимай работу, — через полчаса моей работы с графиком дежурств в дверь кабинета ввалились двое наших сотрудников с гражданским под руки.
Они вели довольно крепкого мужчину, который уж очень сопротивлялся и не желал оформляться в отделение по доброй воле. Впрочем, у нас так всегда.
Силой гражданина затолкали за решетку и приказали сидеть смирно.
— Да на каком основании вы меня сюда привели?! Объясните хотя бы!
Стоит заметить, вел себя мужчина достаточно вежливо. Обычно при оформлении новеньких в участке повисает густой запах перегара и отборный мат, от которого вянут уши даже у меня, человека, проработавшего в полиции семь лет.
— Младший лейтенант тебе потом все объяснит, а нам некогда. Стась, дело по ограблению касс банка помнишь? Вот, взяли человечка. Повозись тут с бумажками, а мы вечером приедем, выбьем чистосердечное признание из этого товарища.
Журавлев показательно хрустнул костяшками пальцев так, что Мухтар прижал уши, недобро зыркнул в сторону мужчины за решеткой и вместе с напарником удалился из участка.
— Ну вот опять! Стася с бумажками возится, а им все самое интересное. Хотела бы с бумажками возиться, пошла бы к отцу в магазин бухгалтером.
Немного поворчав, я вызволила из шкафа запылившуюся папку с еще не раскрытым делом об ограблении отделения банка. Достала нужные документы, приготовила бланки и опустилась на свой старенький стул.
— Давайте, гражданин, заполним документики. Фамилия, имя, отчество, год рождения, — буднично произнесла я, наконец поднимая глаза на своего сегодняшнего соседа по несчастью.
Но только глянула в сторону камеры, как тут же ахнула.
— Лёня?
Сердце пропустило пару ударов прежде, чем я поняла, что произнесла имя вслух. Не следовало показывать, что я узнала его, что вспомнила, спустя столько лет.
Щеки тут же залились краской, а сердце застучало часто-часто. На душе стало жутко погано, потому что до сих пор я замирала, вспоминая его.
— Прости, мы знакомы? — спросил мужчина, по-доброму осматривая меня беглым взглядом. — Уверен, что вижу тебя впервые. Потому что забыть такую красивую девушку сродни преступлению.
— Значит тебя можно посадить за два преступления, — буркнула я себе под нос, пытаясь вернуться к работе.
Он меня не узнал. Ну конечно. Сколько лет прошло? Два года, или даже три. Да и было бы что помнить…
Мимолетная интрижка юной правильной девочки с плохим мальчиком. Одна приятная ночь, следы поцелуев на шее. И на этом все.
Сколько у него было таких, как я? Наверное, больше десятка. Он и не старался запомнить всех. А для меня это было маленькое приключение, которое до сих пор заставляет сердце судорожно стучать в висках.
— Сухарев Леонид… Какое отчество? И год рождения, — напомнила наконец я.
— Откуда ты меня знаешь?
— Во-первых, не ты, а Вы. Шишкина Станислава Юрьевна, младший лейтенант полиции. Во-вторых, город маленький. Мало ли кто кого знает.
— Я вот тебя, то есть Вас, не знаю.
— Считай только что познакомились. Данные свои называем.
Мой холодный тон немного отрезвил мужчину, и он, поведя своими широкими черными бровями, назвал всю необходимую информацию.
С бумагами я разобралась быстро. Оформила все, что было нужно, поставила подписи и печати. После чего вернулась на свое рабочее место.
— Мне обещали сказать по какой причине я здесь. Звучало какое-то ограбление банка, но это ошибка. Я ничего не грабил.
— Следствие разберется, — тихо произнесла я, перебирая бумаги по делу. — Пятнадцатого числа был ограблен филиал банка по улице Малышева. Имеются записи с камер видеонаблюдения и фоторобот, составленный по записям и со слов свидетелей.
Из серой папки я достала стоп-кадры съемки и черно-белый портрет преступника. И впрямь до боли похож на Лёню, хотя, вероятнее всего, это он и есть. А я ведь как-то даже не подумала, не вспомнила его.
На фотороботе, конечно, не так уж и похож. Глаза глубоко посажены, прическа другая, но на видео копия он.
— Судя по всему, тобой и ограблен, — я повернула лист бумаги к мужчине и сочувственно вздохнула.
— Это розыгрыш какой-то? Я ничего не грабил! Зачем мне это?
