Тайна поместья Оффорд
Пролог
Молодой мужчина стоял на коленях перед кроватью, сцепив перед собой руки, и шептал. В соседней комнате раздавались невнятные голоса, шуршала бумага, словно кто-то просматривал документы. Скрипнуло кресло.
Мужчина зажмурился, но тут же открыл глаза и затравленно оглядел комнату: слабый свет свечи не в силах разогнать тени в углах только больше сгущал их; пламя дрожало, и тьма шевелилась, как живая.
Хозяин комнаты побелевшими пальцами стиснул крест и снова принялся шептать, уже не позволяя себе склонить голову. В комнате за стеной кто-то прошёл к двери и остановился возле неё, тяжело дыша.
Молящийся зашептал быстрее. Крест, зажатый между пальцев, впился в их кожу. Дыхание превратилось в пар, словно мужчина оказался морозным вечером на улице. Хлопнули створки окна.
Хозяин комнаты резко обернулся, пытаясь не выпускать из вида ни окна, ни двери и ни на мгновение не прекращать молиться. Чем громче и отчётливее становились звуки, раздающиеся в соседней комнате, тем выше и отчаяннее звучал голос молящегося.
Он уже почти задыхался: мужчина не позволял себе сделать глубокого вдоха, который мог прервать чтение молитвы, и с ужасом осознавал, что этот момент настанет – в глазах начинало темнеть, грудь сдавило. Он покачнулся, прижавшись к мягкой, но холодной ткани покрывала.
Судорожный глубокий вдох.
Звуки в соседней комнате затихли. Мужчина медленно поднялся, с трудом удерживаясь на онемевших ногах, и пошёл к двери. Не дойдя полушага он замер, прислушиваясь. Тревожное ощущение не покидало его; беззвучие казалось насмешкой, затишьем перед новой чередой кошмара. Дыхание клубилось паром перед лицом испуганного человека. Тело его била дрожь.
А затем за спиной раздался странный звук: казалось, кто-то осторожно двигает стеклянный стакан по деревянной столешнице. Мужчина замер, отчаянно жалея, что не взял свечу, и не смел обернуться.
Пересохший язык отказался произносить слова. А затем кто-то задул свечу.
– Сэр Барлоу? – знакомый голос позвал его по имени. Мужчина с трудом открыл глаза.
Первым, что он увидел, был потолок, потом справа замаячил силуэт, постепенно принимающий очертания человека.
– Сэр Барлоу? – высокий плотный мужчина поднял лампу, чтобы увидеть лицо молодого господина.
– Чарльз, – просипел сэр Барлоу. – Воды.
Чарльз поднёс стакан к губам хозяина и поддержал его голову, пока тот жадно пил.
– Я нашёл вас на полу, сэр. Снова.
Сэр Барлоу откинулся на подушки и прикрыл глаза: теперь уже он мог себе это позволить – в присутствии верного дворецкого их семьи ничего не могло угрожать ни одному из её представителей.
– Я не смел бы навязываться, но случаи вашего недомогания участились, и посему я прошу вашего разрешения послать за врачом, – подчёркнуто вежливо произнёс Чарльз, снова наполняя стакан и поднося хозяину.
Молодой Барлоу поморщился, но вызвано это было не предложением, а звоном стекла. С этого всё началось: хрустальный бокал разлетелся вдребезги в его кабинете, упав со стола, хотя его никто не касался.
– Я приглашу мисс Фламел сам, – согласился молодой господин. – Отправлю письмо к ней с утра. Сейчас я устал, но чувствую себя не так уж плохо.
Дворецкий взглянул на бледные губы сэра Барлоу.
– Я распорядился подать вам горячий чай и успокоительное, что прописала мисс Фламел, – сообщил он.
– Спасибо, Чарльз, – молодой хозяин медленно глубоко вдохнул тёплый воздух, наполняющий комнату.
– Лиззи принесёт оставшееся после ужина холодное красное мясо и хлеб, – подняв лампу повыше, Чарльз сверился с записями. – Врач утверждает, что вам это полезно, сэр.
– Буду только рад, – сэр Барлоу посмотрел в окно: звёздная безоблачная ночь, вдалеке видны огни Каддингтона – кому-то тоже не спится сегодня. Возможно, слышно как на улице перекликаются констебли, лают собаки или из ближайшего паба раздаются пьяные весёлые крики. Такими были ночи в Лондоне. Но уже больше четырёх лет Джонатан Барлоу засыпал в жутковатой тишине родового поместья Оффорд, спрятавшегося в горах.
– Сэр, могу я предложить больше не обсуждать дела после вечернего чая? – снова заговорил дворецкий.
Сэр Барлоу с удивлением взглянул на него.
– Мисс Фламел рекомендовала вам как можно меньше поддаваться волнениям, – пояснил слуга.
– Ах, это, – молодой господин покачал головой. – Боюсь, это роскошь, которую мы не можем себе позволить, дорогой Чарльз. Исчезновения продолжаются, и скрывать их нет никакой возможности. Даже в нашем небольшом Каддингтоне есть газеты, а у людей есть и глаза, и уши.
В соседней комнате раздался стук.
– Сэр Барлоу? – послышался девичий голос: Лиззи, милая и добрая девушка, принесла хозяину самый поздний ужин.
– Оставь на столе и можешь отправляться спать, – приказал дворецкий, по единственному движению брови Джонатана Барлоу понимая, как следует поступить.
– Доброй ночи, сэр Барлоу. Доброй ночи, сэр Чарльз.
Дворецкий дождался, когда дверь кабинета закроется за горничной, и вышел из спальни, чтобы принести серебряный поднос, уставленный тарелками. Добавив пузырёк с лекарством, он опустил свою ношу на прикроватный столик.
– Ночной чай, сэр, – объявил Чарльз без тени улыбки. Он умел поддержать хозяина и при этом сохранить лицо, не превращаясь в придворного шута.
Сэр Барлоу вздохнул и потянулся к холодному мясу, но, подумав, поднял бутылочку с успокоительным и маленькую серебряную ложку.
– Я буду в кабинете, сэр, – дворецкий поклонился и вышел из спальни хозяина, не закрыв дверь, за что сэр Барлоу был ему безгранично благодарен.
Часть 1. Письмо
сэр Джеймс Уоррэнцентральное полицейское управление г.Каддингтонсентябрь, 141 час 18 минут после полудня
Дверь кабинета приоткрылась, и внутрь заглянул констебль.
– Сэр Уоррэн, разрешите?
– Проходите.
Мужчина скрылся в коридоре, чтобы за ухо втащить в кабинет мальчишку. Взъерошенного, грязного, с очень пронырливым взглядом – прямо сейчас он, нисколько не стесняясь, осматривал кабинет, так и приглядывая, что бы утащить.
– Вот, значит, – констебль отпустил мальчишку и прикрыл дверь.
Юный правонарушитель, воровато оглянувшись, из-под растрёпанного грязного пиджака вынул заляпанное и помятое письмо.
– Ну чё я это… чё началось всё…
