Виктория Роа
Разбивая сердца
Глава 1
Нежный возраст…сладок и невинен в своей безупречной чистоте, в своей ослепляющей белизне, в своей самой вкусной наивности. Нежный возраст…этот упадок, эта апатия, этот первый рывок в самую настоящую взрослую жизнь с самыми горькими последствиями. Первая трещинка на идеально-гладком стекле, когда пускаешь первую слезу от обиды сидя на заднем сидение какой-нибудь иномарки и слушая эти старенькие песни «Руки в верх», где в каждой строчке узнаешь себя. Себя…такую нежную, такую робкую, такую искренне влюбленную. Наивная девчонка, что игриво перебирает нежными пальчиками прядки светло-русых волос, теребя накрашенными так неумело ноготками свой ярко-красный бант, что повязала для внимания. И он…такой взрослый, такой смелый, такой идеальный и главное, что твой. Ты веришь каждому слову, что он так сладко произносит, и на несколько секунд, даже слово «грязь» звучит фривольно-возбуждающе. Он много курит, выдыхая крупными кольцами дым и иногда дает тебе вдохнуть этого отравляющего яда, чтобы пропитать тебя изнутри этим дымом, как тебе кажется, взрослой жизни, но только взгляд его скользит выше и выше приподымая подол атласной, легкой юбчонки до самых ягодиц. «-Откуда же ты такая…девчонка озорная?»-напевает излюбленные строчки твой идеальный спутник с характерным для него рычание, что пугает и сковывает все жилки твоего незрелого тела.
Сближаясь в мечтах со своим мужчиной по которому ты, как примерная дочь, как лучшая из всех женщин и желанная из всех известных куртизанок тоскуешь каждую секунду, ты бредишь своим, как сама вообразила, наивным мальчиком, но только не подозреваешь, как сильно обожжёшься в наивных мечтах, ибо единственное…настоящее…наивное здесь только ты. Бредишь роскошью и золотом, представляешь, как этот идеальный мужчина подносит к хрупкой шейке дорогущее колье, и ты готова отплатить ему за этот подарок самой настоящей «наивной любовью», ибо представила себе это ночью. Не знаю про гарантии и не думая о страхе ты позволяешь ему раздеть тебя…и обжигаешься вновь.
Говорят, что воспоминания умеют причинять боль. Это чувство кажется совершенным…только совершенно оно лишь на секунду, пока чувство боли не рассыпается на горошины, кои в свою очередь становятся испытанием. Боль, разъедающая, словно трупные черви плоть. Боль, что проникает внутрь пронизанного страхом сердце, и выворачивает его наизнанку. Страх, что сжимал это самое сердце, и заставлял чувствовать пик нервозного адреналина с примесью безысходной атараксией собственного ничтожества, которое ты еще не в состоянии объяснить. Тебе всего пятнадцать и наркотические галлюцинации тебе не знакомы. Они знакомы лишь тем, кто чувствовал всем своим нутром неподдельное опьянение: алкогольное, никотиновое, наркотическое…страстное. Мираж, словно пелена, обволакивающий все инстинкты банального самосохранения, когда чувствуешь сильные руки на талии. Слова, которыми упиваешься до такой степени, что начинаешь чувствовать первые позывы тошноты. Ложь, в которую веришь, как в последний раз позволяя гладить себя между ног, а после ноешь, скребешь когтями по телу от ломки по тому, кто трахал тебя словно самую грязную из всех существующих **ядей, но только все это будет позже. Гораздо позже, ибо пока ты девочка, то все кажется розовым.
Почему тебе это нравится? Потому что ты опьянённая его запахом, его вкусом, его послевкусием. Ты познала, какова ты, теперь это делает он. Стонешь в его руках сладким скулежом покорной собачонки, но только он готов свернуть тебе шею в тот самый «удачный» для него момент. Он молчит, пока ты, захлебываясь воздухом, пытаешься напиться. Все тело изнемогает от прикосновений, грубой нежности, надежды. Позволяя себе сойти с ума в руках этого мужчины, ты никогда не задумывалась, что будешь кусать локти, бить и унижать себя за то, что позволяла ему лишнего. Только он знает тебя всю. Ты для него прозрачный сосуд…сосуд, наполненный им. Только ты позволяешь ему лгать каждую ночь, пока он этого хочет. И когда он испивает твой молочно-нимфеточный коктейль прямо из чаши твоего изобилия, ты откидываешься, скребешь ногтями по шелковой простыне и собираешь ее в бугры. Впиваясь в тебя словно вампир, он испивает тебя так сладко…он испивает соки твоей чаши, и, не стесняясь, внушая тебе мысли повиновения, как своей марионетке. Воспитывая в тебе нравственно-педофилический вкус свободы и его обожания, выбивая всю твою истерично-девчачью сущность. Ты сама даешь ему надеть браслеты на твои запястья, забывая попросить ключ. Загоняя твою личность в газовую камеру, он выстраивает вокруг новый мир — идеальный, а ведь тебе всего пятнадцать….
Ло открыла глаза. Тишина. Едкий, проникающий свет сдавливал виски заставляя блеску двоиться в глазах. Вокруг нее не было ничего кроме голых, обшарпанных стен, закрытого ото всех подвального приоткрытого окна, через узкую щель которого в помещение проникал холодный воздух. Бантик-резинка, упавшая с ее растрепанной, русой косички валялся недалеко от тяжелой, входной двери. Ее аккуратные ладони тесно прижаты друг к дружке так, словно она молилась Богу, в которого не верила до этой секунды…Туго затянутая тряпка, под которой находились металлические браслеты соединялись цепью. Холодный металл касался живота и соединялся с браслетами бедер. Начало цепи Ло почувствовала сразу стоило ей приподнять голову. Толстый, металлический ошейник обнял ее хрупкую шейку, и девчонка почувствовала, что именно эта цепь стелилась по обнаженной коже, и соединяла между собой ее пышные бедра. Она не могла разъединить лодыжки, и услышав металлический звон все поняла. Тяжелые двери раскрылись с диким скрипом, и в подвал ввалился он…идеальный мужчина. Куда пропала ваша нежность? Почему теперь темно-зеленые глаза разглядывали юную деву с нескрываемой брезгливостью, что отдается по телу девчонки шквалом нервных мурашек. С грохотом поставив пакет на пол, он подошел к ней…к жертве…так звучит возбуждающе, и коснулся ладонью дрожащего живота. Она ничего не понимала. Она не понимала, как сладко быть его Марией Магдалиной.
— Ты прекрасна, Ло… — шептал мужчина лаская кончиками пальцев каждый бархатный участок ее тела. — можно сойти с ума и умереть от блаженного запаха твоего тела. — зарычал он. — девочка…
— Пожалуйста, отпусти меня. — захныкала Лола. — пожалуйста.
«Большие мальчики не чувствую угрызения совести»-сказала однажды знакомая матери, и Ло вздрогнула. Девочка уловила нотки мокрой земли принесенной дуновением ветра. Она вспоминал, как однажды, поскользнулась после дождя на вязкой земле, и вся испачкалась к ней. Тогда она долго плакала из-за этого, и даже пропустила школу. Стыд. Она его хорошо помнила. Было стыдно появляться перед одноклассниками в таком грязном виде, а тем более с замаравшимися коленками. Мама говорила, что коленочки у девочек всегда должны быть гладкими и чистыми. Мужчина вынул из
