Итак, старик вернулся домой, чтобы обнаружить дремлющую в его кресле Смерть, наконец-то пришедшую за ним. Но, подумал старик, разве Смерть это не очередной противник? Соперник, в одночасье уставший и одинокий. Поэтому легко переступив через плащ, струящийся по полу, как реки смолы, он отыскал в своем маленьком домике нож, а затем, с ловкостью самой Смерти, прокрался назад к своей спящей гостье. Опьяненный желанием жить вечно, старик высоко поднял руки и с силой опустил их вниз, погружая нож глубоко в мертвенно-бледные внутренности. Но он лишь разбудил Смерть, которая поднялась, возвысившись над всхлипывающим человеком, еще более мстительная и жестокая, равнодушная ко все еще торчащему из кресла ножу.
— Ты собираешься улизнуть от меня? — рассмеялась Смерть. — Тебе лишь нужно попросить. Будь спокоен, ты никогда не почувствуешь моего милосердия. Ибо только живые могут страдать так, как будешь ты.
И с этим Смерть ушла.
У нее было много дел.
Почти ровно через семь лет Смерть вернулась в крохотный коттедж, обнаружив старика дремлющим в своем кресле, со знакомым ножом на коленях.
Легко переступив кровь, струящуюся по полу, подобно красным лентам, Смерть взяла его морщинистые руки. Почувствовав холод ее хватки, старик пошевелился, и его глаза налились слезами, когда он увидел свои исцеленные раны.
— Пожалуйста! — воскликнул он. — Разве ты не все у меня забрала? Разве я еще не достаточно выстрадал?
— Нет, мой старый друг… Еще нет.
С этим Смерть ушла.
У нее все еще было много дел.
Глава 1
Четверг, 1 февраля 1989
Индикаторы громко щелкали, формы освещались и потом снова возвращались в тень, как будто невидимая публика зажигала спички в темноте. Когда долговязый силуэт махнул ему, детектив-сержант Бенджамин Чеймберс повернул в Гайд-парк. Фигура в темно-зеленой куртке Департамента парков, попавшей в свет фар, поспешила к воротам и начала возиться с замком. Справившись с замерзшим металлом голыми руками, встречающий жестом пригласил его следовать за ним и заторопился вперед.
Чеймберс подавил зевок, переключил передачу и отправился дальше по неухоженной подъездной дороге, где влажный бетон сменился утрамбованным льдом.
— Не сбей его… Не сбей его, — тихо бормотал он, чувствуя, что машина все ускоряется, и совсем не имея уверенности, что сразу затормозит, если его провожатый вдруг решит остановиться.
Внезапно мужчина впереди потерял равновесие и тут же исчез где-то под капотом. После раздавшегося нервирующего шлепка тормоза завибрировали под ногами, когда машина остановилась. Чеймберс, поморщившись, наклонился вперед и стал тревожно смотреть за капот… Но вскоре между фарами появилось радостное лицо, а подсвеченный бейджик на груди получил возможность огласить своего хозяина: «Деано».
— Извините! — помахал мужчина, вставая на ноги.
— Вы извиняетесь? — пораженно отозвался Чеймберс, качая головой.
— Это как раз за теми деревьями! — крикнул Деано, не научившись на своей ошибке и снова занимая свое место в трех неосторожных шагах перед машиной.
Чеймберс нерешительно продолжил движение. Стараясь держаться на почтительном расстоянии, он наконец-то добрался до патрульной машины, в которой двое полицейских укрывались от холодного ветра. Припарковавшись, он почувствовал, что замерз, стиснул зубы, вылез и стал плотнее закутываться в пальто под удивленным взглядом его гида из Департамента парков.
— Никогда раньше не встречал черного детектива, — сказал он Чеймберсу, который, впрочем, никак не отреагировал на этот банальный комментарий.
— Все бывает в первый раз. Хотя если вы спросите меня, я скажу вам, что кожа у меня очень, очень, очень темно-коричневая, — саркастично ответил он, уже оглядываясь в поисках тела.
— Верно, — хихикнул Деано. — Наверное, поэтому вы и детектив.
— Наверное, — согласился Чеймберс, теперь хмурясь, видя только скопление отпечатков ног вокруг каменного основания статуи.
— Все дело в деталях… деталях, вроде: где тело, которое я должен осмотреть?
В этот момент хлопнула дверца машины — один из полицейских наконец-то собрался с силами снова выбраться наружу. С его грязно-светлыми прилизанными назад волосами он выглядел максимум на двадцадь один, что делало его по меньшей мере на десяток лет младше Чеймберса. Засунув в карман остатки плитки шоколада, он подошел пожать детективу руку.
— Детектив-сержант Чеймберс? — спросил он c акцентом южного Лондона. — Адам Винтер. А это… — он показал на свою партнершу, смахивающую на викинга хмурую женщину с фигурой, подобной древесному стволу, — Райли.
Полицейская коротко кивнула и снова сосредоточилась на том, чтобы не замерзнуть насмерть.
— На самом деле мы уже встречались, — продолжил Винтер, — в том деле с самоубийцей.
Чеймберс кивнул: «С…»
— Штукой.
— И с…
— Штукой.
— Я помню.
Беседа прервалась, когда резкий порыв ветра пронесся между деревьями и обоим мужчинам потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки.
— Господи, — заныл Винтер, подрагивая от холода.
— Так, мне сказали, что вы нашли тело под статуей, — небрежно произнес Чеймберс, практически уверенный, что приехал зря. — Наше начальство как испорченный телефон, — пошутил он, никак не возлагая вину на молодого констебля — у него и без того достаточно врагов.
— Без шуток, — ответил Винтер, подводя его ближе к десяткам отпечатков на поросшей травой почве.. — Эммм… Тело не под статуей… Тело и есть статуя.
Чеймберс скептически вскинул брови и поднял взляд к закованной в лед фигуре, взгроможденной в десяти футах над ними на каменном пьедестале.
— Впервые его заметила бегунья примерно в одиннадцать тридцать.
Чеймберс взглянул на часы.
— …утра, — уточнил Винтер. — Одиннадцать тридцать утра.
Теперь еще более растерянный, Чеймберс отступил на несколько шагов, чтобы разглядеть вид. Он прищурился, глядя на то, что все еще казалось ему произведением искусства, подпорченным погодой. На грубой каменной плите сидела мускулистая мужская фигура, оперев подбородок о костяшки правой руки, словно в глубоких раздумьях. На открытых участках встопорщенные ветром сосульки буквально покрывали его кожу, подобно меху с длинным ворсом, а в более укрытых местах кожа имела нечеловеческий синеватый оттенок.
