Мэтт Дымерский
Психоз
Воскресенье
Не уверен, почему я пишу это на бумаге, а не на компьютере. Думаю, я просто заметил пару странностей. Не то, чтобы я не доверял этой живой машине… Просто… мне нужно привести мысли в порядок. Хотелось бы записать все подробности на чем-то конкретном, на чем-то, в чем я мог быть уверенным, что не удалю написанное или… исправлю… на то, чего на самом деле не было. Просто все… становится слишком размытым, и туман моей памяти придает вещам странные очертания…
Мне становится тесно в этой крохотной каморке. Возможно, в этом-то вся проблема. Мне просто пришлось пойти и выбрать себе номер по самой дешевой цене, расположенный один во всем подвале. Окон здесь нет, поэтому день и ночь проходят незаметно. Я не выходил из нее последние несколько дней, так как усиленно работал над своим проектом одной программы. Наверное, я просто хотел побыстрее доделать его. Сидя часами и пялясь в монитор — от такой работы любой почувствует себя странно, но не думаю, что это так.
Я уже не вспомню, с какого момента начал ощущать что-то необычное. Даже не могу сказать, что именно. Может, я просто не говорил ни с кем какое-то время. Это первое, что закралось во мне. Все, с кем я обычно болтал в онлайне, пока занимался проектом, либо слонялись без дела, либо были просто не залогинены вообще. На мои мгновенные сообщения не приходило ответа. Последний и-мейл, который я получил, был от друга, который писал, что ответит, когда вернется из магазина. Это было вчера. Я мог бы позвонить по сотовому, но здесь почти не ловит сигнал. Черт, это то, что нужно. Надо просто кому-нибудь позвонить. Пойду выберусь на воздух.
* * *
Ну, и это тоже не помогло. Когда щекочущий страх исчезает, я чувствую себя немного глупо за то, что испугался. Прежде чем выйти на улицу, я посмотрел в зеркало, но я не побрил свою двухдневную щетину, которая уже отросла. Мне казалось, я вышел просто позвонить. И хотя я надел новую рубашку, было как раз время обеда, я думал, что столкнусь по крайней мере с одним своим знакомым. Но этого не случилось. Хотел бы я, чтобы это было не так.
Придя домой, я медленно открыл дверь своего небольшого номера. Едва заметное предчувствие чего-то уже поселилось во мне по необъяснимым причинам. Я приписал это тому, что не говорил ни с кем, кроме себя, последние день или два. Я выглянул в мрачный серый коридор, сделавшийся еще темнее от того факта, что он находился в подвале. На противоположном конце большая металлическая дверь вела в котельную. Конечно, она была заперта. Рядом с ней стояли два автомата с содовой. Я купил себе одну в первый день, когда сюда въехал, но она была просрочена на два года. Я абсолютно уверен, что никто не знает об этих автоматах, либо хозяйка дома просто не хочет их пополнить.
Бесшумно закрыв дверь, я пошел в другую сторону, стараясь не наделать шума. Понятия не имею, почему это пришло мне в голову, но было забавно поддаться странному импульсу, чтобы не нарушить гул гудящих автоматов с содовой, по крайней мере на тот момент. Дойдя до лестницы, я стал подниматься к верхним этажам. Взглянув сквозь маленькое квадратное окошко у массивной двери, я был шокирован: уже определенно не обеденное время. Тьма окутала город снаружи, и дорожные фонари вдали на перекрестке мерцали желтым. Густые облака, казавшиеся черными и фиолетовыми от свечения города, повисли над головой. Ничто не двигалось, за исключением пары деревьев у обочины, колыхающихся на ветру. По мне пробежала дрожь, хотя не было холодно. Возможно, от ветра за окном. Я неясно слышал его сквозь тяжелую дверь и знал, что это был так называемый ночной ветер, который дул постоянно, навевал холод и тишину, не считая той ритмичной музыки, которую он производит, пролетая через бесчисленные не видные глазу листья.
Я решил никуда не выходить.
Вместо этого я поднес мобильник к окну и проверил сигнал. Показало все полоски и я улыбнулся. Пора услышать чей-то голос. В облегчении, я размышлял. Было странное ощущение, что боишься того, чего нет на самом деле. Я встряхнул головой, тихо смеясь над собой.
По быстрому набору номера я вызвал своего лучшего друга (подружку) Эми и поднес телефон к уху. Послышался гудок… а затем прекратился. Ничего не произошло. Я вслушивался в тишину с полминуты, после чего повесил трубку. Я замер, взглянув на уровень сигнала — по-прежнему полный. Набрал номер снова, но телефон зазвонил сам в моей руке, что потрясло меня. Я поднес его к уху.
— Алло? — спросил я, борясь с небольшим шоком от того, что впервые за эти дни услышал чей-то голос. Мне доводилось слышать лишь гул от ремонтных работ в доме, шум компьютера и автоматов с содовой в коридоре. Сперва я не услышал ничего в ответ, но затем голос сказал:
— Эй, — произнес отчетливый мужской тон, явно студенческого возраста, как и я сам. — Это кто?
— Джон, — ответил я сконфуженно.
— Простите, ошибся номером, — ответили мне, после чего повесили трубку.
Медленно убрав телефон, я прислонился к толстой кирпичной стене у лестницы. Странно. Я взглянул на список входящих. Незнакомый номер. Прежде чем я смог собраться с мыслями, громко зазвенел телефон, шокируя меня вновь. На этот раз я посмотрел на номер звонившего, прежде чем ответить. Другой неизвестный номер. Теперь я прижал трубку к уху, но ничего не сказал. Я слышал в основном шум на заднем плане. Мою напряженность нарушил знакомый голос.
— Джон? — все, что сказал голос, голос Эми.
Я вздохнул с облегчением.
— Эй, это ты.
— А кто еще это мог быть? — ответила она. — А, этот звонок. Я на тусовке на Седьмой улице, и мобильник разрядился, когда ты мне позвонил. Как видишь, я взяла другой телефон.
— Окей.
— Ты где?
Я провел взглядом побеленные серые стены и массивную дверь с небольшим окошком.
— У себя дома, — вздохнул я. — Просто чувствую себя как в клетке. Не думал, что уже так поздно.
— Тогда приезжай сюда, — смеясь, сказала она.
— Не, я не чувствую, что готов шляться по незнакомым местам посреди ночи, — сказал я, глядя из окна на безмолвную ветреную улицу, которая втайне меня немного пугала. — Думаю, я пойду работать дальше или лягу
