Владимир Анин
Оборотень
— Вы на какое время? — недовольно спросила дородная тётка неопределённого возраста.
— На девятнадцать двадцать четыре, — ответила сухонькая старушонка. — А вы?
— На девятнадцать двенадцать.
— Ну, и чего вы тогда волнуетесь?
— А я не волнуюсь. Просто ходют тут всякие… — проворчала тётка, поёрзав могучим задом, отчего кресло под ней жалобно заскрипело.
— Это кто же тут всякие? — вскинулась старушонка.
— Да я не про вас.
— А про кого?
— Да про этих…
Тётка махнула рукой, видимо, решив не продолжать этот провокационный разговор.
— Нет уж вы ответьте! — потребовала старушонка.
— Ну, ходют… без очереди, а ты потом сиди тут до опупения.
— Вот мой талон, — с вызовом сказала старушонка и сунула тётке под нос бумажку. — А ваш где?
— В сумке.
— Предъявите.
— С какого…
— А с такого! Я вам предъявила, теперь извольте вы. А то, может, вы тут сами без очереди.
— Что? Это я без очереди? Да на!
Тётка полезла в сумку и извлекла из неё мобильник, кошелёк, чехол для очков, ключи, некое подобие косметички, потрёпанную книжку и, наконец, мятый талон на приём к врачу.
— На! — повторила она. — Убедилась?
— Убедилась, — проворчала старушонка, внимательно изучив талон.
— Ну и всё! — буркнула тётка, укладывая своё богатство обратно в сумку.
— Ну и всё.
Обе женщины уставились на бледно-розовую стену.
Тем временем за белой дверью с номером «419» и надписью «терапевт», в кабинете с распахнутым настежь окном, сидела за столом крашеная блондинка лет сорока в белом халате и квадратных очках, с лицом отчаянно скучающего человека, и, пялясь то в экран компьютера, то на клавиатуру, тыкала указательным пальцем в клавиши. Напротив неё, ссутулившись, сидел на стуле тощий старичок в сильно поношенной одежде, опустив взгляд и нервно теребя в руках серую кепку.
— Запись к кардиологу на восьмое октября.
— Как? — растерянно спросил старичок. — Но это же через два месяца!
— И что?
— Но… к кардиологу через два месяца, к урологу через три. Так ведь и не дожить можно…
— А я что сделаю? Нету раньше. Могу к психиатру направить, к нему даже сегодня запись есть.
— Но зачем мне к психиатру, у меня вроде с этим всё в порядке…
— «Вроде». А сами всё чем-то недовольны, мысли суицидальные.
— Да нет у меня никаких таких мыслей.
— Как же это нету? А кто сказал «не доживу».
— Знаете, я, пожалуй, пойду, — сказал старичок, вставая. — До свидания.
— А зачем приходил тогда? — проворчала врачиха. — Приходят, сами не знают зачем.
Старичок открыл дверь и выскользнул из кабинета.
Сидевшая в коридоре прямо напротив двери дородная тётка вскинула руку, посмотрела на часы и нервно поёрзала. В эту секунду старушонка подскочила и рванула к кабинету.
— Э! — рявкнула тётка. — Куда? Щас моя!
И на удивление резво бросилась следом. Едва старушонка успела распахнуть дверь в кабинет, тётка вцепилась ей в рукав и потянула назад.
— Пустите! — взвизгнула старушонка. — Ваше время ещё не подошло.
— А ты вообще после меня! — сопела тётка.
— А ну закройте дверь! — крикнула врачиха.
Обе женщины переглянулись и попятились обратно к креслам.
— Дверь! — заорала врачиха.
Тётка от испуга выронила сумку, кряхтя, нагнулась, подняла её и, закрыв дверь, села на место. Старушонка уже сидела. Она скосила глаза на соперницу и усмехнулась:
— Корова!
— Старая ворона! — буркнула в ответ тётка.
В это время в дальнем конце коридора показалась стройная фигура в чёрном брючном костюме. Цокая высокими каблуками, она неторопливо шла по ошарпанному линолеуму. Тёмно-каштановое каре вздрагивало при каждом шаге, то скрывая, то вновь открывая белые щёки и острые скулы. Большие тёмные очки придавали её лицу таинственность, а плотно сжатые губы говорили то ли о решимости, то ли о неуверенности.
Она подошла к кабинету терапевта и взялась за ручку двери.
— Эй, девушка! — крикнула дородная тётка. — Здесь очередь, не видно, что ли?
Девушка обернулась.
— А разве тут не по записи? — спросила она низким бархатным голосом.
— Вот именно, что по записи! У вас какое время?
— Девятнадцать ноль-ноль.
— А сейчас, между прочим, уже девятнадцать ноль-одна.
— Спасибо, — ответила девушка и вошла в кабинет.
— Я же сказала! — рявкнула врачиха, отрывая взгляд от смартфона, на котором что-то писала.
— Простите, — вежливо произнесла девушка, — но моё время по записи уже началось.
— А моё ещё нет… На сколько у вас?
— На девятнадцать ноль-ноль.
Врачиха взглянула на смартфон и убрала его в карман халата.
— Ладно, — буркнула она. — Садитесь. Фамилия?
— Здравствуйте, — сказала девушка. — Коренева.
Врачиха едва заметно кивнула, покосившись на пациентку, и уставилась в экран компьютера. Пощёлкав мышкой, она спросила:
— Кира Алексеевна?
— Да.
Врачиха вздохнула и продолжила какие-то непонятные манипуляции с компьютером, а Кира напряжённо глядела в открытое окно, покусывая губы.
— Что у вас?
— А? — переспросила Кира.
— На что жалуетесь? — с ноткой раздражения в голосе спросила врачиха.
— Видите ли… Со мной что-то странное происходит.
— Сейчас с каждым вторым что-то странное происходит. А подробнее?
— Даже не знаю, как это объяснить. В общем, мне кажется, что временами я становлюсь не тем, кем являюсь обычно.
— А кем вы являетесь обычно?
— Женщиной…
— А становитесь мужчиной? — предположила врачиха и усмехнулась.
— Нет. Я становлюсь чудовищем.
— Удивила! Сейчас каждый второй — чудовище. Видела, вон в коридоре сразу два сидят?
— Да нет же! — воскликнула Кира. — Поймите, я становлюсь… зверем. Я… могу убить!
— О, дорогуша! Это тебе не ко мне, — с показным вздохом произнесла врачиха, как-то незаметно перейдя на «ты». — По тебе сто третий плачет.
— Простите?
— Сейчас я тебе направление выпишу.
Врачиха снова принялась колдовать над компьютером.
— А может, мне какие-то анализы надо сдать? — спросила Кира. — Или рентген?
— Может, тебе ещё колоноскопию прописать? — буркнула врачиха и щёлкнула мышкой.
Затем она взяла со стола маленький листок, написала на нём «103», расписалась и протянула Кире.
— И куда мне теперь?
— Ты что, тупая? Я же написала — в сто третий.
— Почему вы так со мной? — чуть не задохнувшись от обиды, воскликнула Кира.
— А как ещё с вами? — огрызнулась врачиха. — Только время отнимают! Нет, чтоб спасибо сказать. Иди давай! Не задерживай очередь!
— Спасибо! — сказала Кира, вставая.
Едва она вышла, в кабинет сразу сунулась дородная тётка.
— Ждите! — рявкнула врачиха и, сняв трубку настольного телефона, набрала короткий номер. — Алло, Иван Андреевич, это Брагина, терапевт… Да, я к вам пациентку направила. Однозначно, ваша. Ну, бред несёт какой-то… Да, да. С вас шоколадка…
Кабинет 103 находился на первом этаже в самом конце коридора. Под номером Кира прочитала надпись «Психиатр» и невольно напряглась.
