Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Ребекка Роанхорс
Черное Солнце
Rebecca Roanhorse
BLACK SUN
Copyright © 2020 by Rebecca Roanhorse Saga Press, a Division of Simon & Schuster Inc., is the original publisher
Cover art © by John Picacio
© К. Янковская, перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
* * *
Для того техасского дитя, что всегда мечтал об эпичном
ЖИТЕЛИ МЕРИДИАНА
· ГОРЫ ОБРЕГИ ·
Серапио – воплощение Бога-Ворона
Саайя – мать Серапио
Маркал – отец Серапио
Пааде – первый наставник Серапио
Иди – вторая наставница Серапио, дева-копейщица
Поваге – третий наставник Серапио, Нож
· Город Кьюкола ·
Ксиала – капитан, моряк, по происхождению – тик
Келло – старший помощник, моряк
Пату – кок, моряк
Луб – моряк
Бейт – моряк
Полок – моряк
Атан – моряк
Балам – торговый правитель
Пек – торговый правитель
· Город Това ·
Наблюдатели
Наранпа – Жрец Солнца, Орден Оракулов (гаваа)
Иктан – Жрец Ножей, Орден Ножей (тцийо)
Аба – Жрец Помощи, Орден Исцеления (сээги)
Хайсан – Жрец Записей, Орден Истории (тадисса)
Кьютуэ – бывший Жрец Солнца (умер)
Эче – Адепт, Орден Оракулов
Квайя – Адепт, Орден Исцеления
Дия – прислуга
Леайя – прислуга
Кланы, Созданные Небесами
Ятлиза – матрона, Черная Ворона
Око – сын Ятлизы, Черная Ворона
Иса – дочь Ятлизы, Черная Ворона
Чайя – капитан Щита, Черная Ворона
Маака – предводитель Одохаа, Черная Ворона
Ашк – грум, Черная Ворона
Фиэ – целитель, Черная Ворона
Кутца – гигантский Ворон
Бенунда – гигантский Ворон
Пайда – гигантский Ворон
Айайюэ – матрона, водомерка
Айше – водомерка
Заш – водомерка
Тиоде – водомерка
Паипаи – гигантская водомерка
Нуума – матрона, Беркут
Пейана – матрона, Крылатый Змей
Засушливые Земли (Без клана)
Денаочи – брат Наранпы
Акел – брат Наранпы
Джейма – отец Наранпы
Затайя – ведьма
Ибо ты заменитель, заместитель Тлок Нуака, Повелителя того, что вблизи и что вдали. Ты престол его (трон, с которого правит он), ты флейта его (уста, которыми он глаголит).
Он говорит в душе твоей, Он создает тебя своими устами, своим ртом, своими ушами… И создает он тебя своими клыками, своими когтями, Ибо ты его зверь, его пожиратель людей. Ибо ты судья, посланный им.
Флорентийский кодекс, книга 6, параграф 42
Глава 1
Горы Обреги
315 год Солнца
(за 10 лет до Конвергенции)
О Солнце! Обжигаешь ты столь жестоко!Углями стала плоть в цвет оперенья,Неужели ты забыло о милосердии?Из Избранных стенаний Ночи Ножей
Сегодня он станет богом. Так сказала ему мать.
– Выпей, – сказала она, протянув ему высокую узкую чашу, наполненную светло-кремовой жидкостью. Принюхавшись, он почувствовал запах оранжевых цветов с медовой сердцевинкой, что цеплялись усиками за его окно. А еще он почувствовал землистую сладость колокольчиков, что мать выращивала в саду на заднем дворе – в том самом саду, где ему никогда не позволялось играть. И еще он знал: там было что-то, что он не мог почуять в этом напитке, что-то тайное, что-то, что явилось из сумки, которую она носила на шее, и отчего побелели кончики ее пальцев и его язык.
– Выпей сразу, Серапио, – повторила она, на миг прикоснувшись ладонью к его щеке. – Его лучше пить холодным. На этот раз я добавила больше сладости, так что тебе будет легче пить.
Он вспыхнул, смутившись из-за упоминания о том, как его вырвало в прошлый раз. Утром она тоже предупреждала, что зелье надо выпить залпом, но тогда он проявил нерешительность, просто отхлебнул – и его стошнило месивом молочного цвета. На этот раз он хотел доказать, что достоин большего, что он не какой-то трусливый мальчишка.
Дрожащими руками он схватил чашу и под пристальным взглядом матери поднес к губам. Напиток был мучительно холоден, но, как она и обещала, слаще утреннего.
– До дна, – упрекнула она, когда у него перехватило горло и он начал опускать чашу. – Иначе этого будет недостаточно, чтоб заглушить боль.
Чтобы осушить сосуд, ему пришлось запрокинуть голову. Желудок запротестовал, но мальчик смог с ним справиться. Десять секунд прошло, затем еще десять – и он победоносно вернул пустую чашу обратно.
– Мой смелый маленький божок. – Ее губы изогнулись в улыбке, и от этого он почувствовал себя счастливым.
Она поставила чашу на стол неподалеку, рядом с охапкой хлопчатых шнуров, которыми позже свяжет его. Он бросил короткий взгляд на шнуры, костяную иглу и нити из кишок. И это все было приготовлено для него.
Несмотря на холод, царивший в комнате, у него на лбу выступила испарина, от которой темные кудри прилипли к голове. Он был храбр – настолько, насколько может быть храбрым двенадцатилетний мальчишка, – но один только взгляд на иглу заставлял его желать, чтобы обезболивающее зелье подействовало как можно скорее.
Мать заметила его беспокойство и ободряюще похлопала по плечу:
– Твои предки гордятся тобой, сын мой. А теперь… улыбнись для меня.
Он подчинился, показав ей зубы. Она же взяла маленькую глиняную миску и обмакнула в нее палец – кончик окрасился в красный. Затем жестом велела приблизиться, и он наклонился к ней, позволяя втереть краску ему в зубы. Та была безвкусной, но ему вновь и вновь вспоминались насекомые, которых мать перетирала с ореховым молоком, когда делала краску. Одинокая капля, похожая на кровь, упала на колени женщине. Она нахмурилась и стерла ее ладонью.
На матери было простое узкое черное платье с длинным подолом, касающимся пола, и без рукавов, так что сильные коричневые руки оставались открытыми. Черные волосы длиной до пояса свободно рассыпались по спине, а на шее был воротник из иссиня-черных вороньих перьев, кончики которых были выкрашены в красный цвет – как и его зубы.
– Твой отец думает, что он может запретить мне носить эти одежды. – Она произнесла это спокойно, но мальчик услышал в ее голосе нотки боли, появившиеся от многих лишений и печалей. – Но он не понимает, что это путь моих предков, и до них – их предков. И он не может запретить женщине из рода Черной Вороны нарядиться в честь Бога-Ворона, особенно в столь святой день, как сегодня.
– Он просто боится, – обронил мальчик, и слова сорвались с его губ раньше, чем он подумал об этом: должно быть, зелье развязало ему язык, иначе он бы никогда не осмелился произнести это вслух.
Мать сморгнула, очевидно удивленная его откровением, а затем пожала плечами.
– Возможно, – согласилась она. – Обреги боятся многих вещей, которых они не понимают. А теперь стой спокойно, пока я не закончу.
Она работала споро, окрашивая его зубы в глубокий карминовый цвет, – до тех пор, пока не стало казаться, что его рот
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
