В Индии, после широкого распространения УЗИ-диагностики, появилась массовая тенденция к абортированию плодов женского пола. Таким негуманным способом семьи заранее избавляются от обременительной обязанности выплачивать большое приданое будущему жениху своей дочери. А заодно вносят лепту в борьбу с перепроизводством женщин, от которого последние страдают больше всего.
Институт приданого, без которого «пристройство» женщины в традиционном социуме практически невозможно, представляет собой наиболее честную монетизацию истиной стоимости женского пола на рынке людей. Можно сколько угодно говорить о «прекрасной половине человечества», о том, как мы их любим и как они нам нужны, однако если семья не может заплатить за право твоей традиционной женской самореализации, то, выходит, все было напрасно: и твоя подготовка к благородному уделу жены и матери, и твои сладостные детско-подростковые мечты, и самое твое рождение.
В современном социуме о таком говорить не принято, разве что в шутливом формате погони за мужчинами в женских сериалах. Серьезная постановка вопроса подразумевала бы признание неравенства людей от рождения, а при нашем высоком правосознании это немыслимо. Но говоря строго, без эмоций, стоимость и спрос на женщину в цивилизованном мире тоже намного ниже, чем на мужчину – просто по причине количественного соотношения тех и других.
Вполне возможно, было бы честней объявить девочкам еще в подростковом возрасте: «Уважаемые будущие женщины! К сожалению, вам немного не повезло. Вас рна 16% процентов больше, чем мужчин. Даже в период вашего наивысшего товарного качества (до 30 лет) вас будет уже немного больше, чем надо, а к 40 годам невыгодный вам разрыв достигнет 8%. И дальше он будет только увеличиваться, становясь фатальным для тех, кто не успел пристроиться до 35. Примерно с 25 лет вы будете существовать в ситуации пассивной конкуренции друг с другом, и в бессознательном страхе, что вы в ней проиграете. Лишь очень немногие из вас смогут выбирать себе спутника жизни так, как это делают большинство мужчин – то есть из нескольких претендентов. Всех остальных будут выбирать другие (если будут). Удачей в вашем случае будет принять то единственное предложение, которое вам сделают. Если вы не слишком привлекательны и харизматичны, если ваша семья не очень богата (аналог приданого), если к тому же вы – интроверт, не умеющий в лучшем виде показать «товар лицом», то готовьтесь вскоре после 30 пополнить ряды тех, кто печально ждет удачи у мониторов компьютеров на сайтах знакомств. Да, как это не печально, но вы – лишние. Вы родились на свет специально для сайтов знакомств».
Большинство публики такая постановка вопроса возмутит. Разве традиционная женская самореализация – единственно возможная в жизни? – воскликнут они. Разве не существует других дорог? Разве не глупо пытаться во что бы то ни стало реализовать жизненную программу, которую навязали тебе другие (в основном, женское окружение)? Все это верно, и многочисленные благородные пути без варианта «простое женское счастье» существуют. Но, как правило, они требуют или выдающегося самопожертвования, или выдающегося таланта. Однако не только поэтому они подходят очень немногим. Не будем забывать, какую колоссальную роль в нашей жизни играют биологические инстинкты. Возможно, пресловутая «женскость» как раз и локализуется в сильнейшем родительском инстинкте – у женщин от природы намного более сильным, чем у мужчин. Если женщине не удается выполнить генетическую программу размножения – стать матерью, она страдает несравнимо сильнее, чем бездетный мужчина. Многие ощущают это как потерю смысла жизни. И пенять за это, право, грешно: крайне трудно пойти наперекор своей генетической задаче.
В свою очередь, поиск постоянного партнера для женщины является важной «подпрограммой» общей программы размножения. Без партнера она не только не сможет стать матерью, но и вырастить потомство ей будет значительно труднее. У мужчин программа размножения, как известно, не так сильно привязана к постоянным брачным отношениям. Их задача – просто передать потомству свои гены. У большинства животных самец в воспитании потомства вообще не участвует. Таким образом, мужская программа относительно независима, а женская – наоборот.
В человеческой культуре реализация женской программы – то есть обретение партнера и совместное воспитание детей – полунасмешливо называется «простым женским счастьем». Однако насмешек она заслуживает не более, чем восход солнца или иное явление природы. Женщины не виноваты, что так зависят от мужского спроса на них. Они – заложницы своей природы. Природа запрограммировала их на определенную функцию, а теперь, выходит, сама же не дает (?) им возможность эту функцию выполнить. Почему-то те, кто является условием ее выполнения, созданы природой в гораздо меньших количествах. И потому оказываются в привилегированном положении. В странах третьего мира они имеют возможность его монетизировать, получая плату с родственников женщин за их право выполнить свою программу. Представьте, если бы пчелы платили за право делать мед. Можно было бы возопить о несправедливости, если бы такие категории, как справедливость, в биологии были бы уместны.
Однако ни справедливости, ни этики, ни лирики у природы нет. Зато есть железная логика. Для реализации программы размножения (в ее природной, а не культурной форме) равного количества самцов и самок вовсе не требуется. А то, что женщины так усложнили простую программу, подставив в нее невыполнимые условия – так это не проблемы природы. Строгая моногамия, и тем более «любовь до гроба» – относительно недавнее изобретение человечества. У многих стадных млекопитающих самок в популяции больше, чем самцов. В таких условиях пресловутое «женское счастье» сводится к потребности лишь получить свою долю генетического материала. Никакой неудовлетворенности оттого, что затем ее «бросили», самка, понятно, не испытывает. Любовная подпрограмма общей программы размножения заканчивается очень быстро.
Напротив, человеческие женщины желают реализовывать любовную программу всегда, чуть ли не до старости. Неудивительно, что природа не дает им такой возможности: предусмотренное ею количество «мужского внимания» рассчитано только на кратковременное «женское счастье» и при условии очередности. Ненужных излишеств природа не любит. Более-менее уравновесить диспропорцию гендеров помогали традиционные полигамные браки, существовавшие у многих народов. Однако в нашем мире, с его культом прав личности такое исключено. В результате нам приходится врать: вслух твердить о святом праве каждого человека на самореализацию и счастье, а про себя осознавать, что на некоторую часть людей этого права точно не хватит.
В Индии, где отношение к человеку проще и жестче, само общество вышеупомянутым способом голосует за радикальное решение проблемы: не дать родиться заведомо лишним. Для меня и моих знакомых, воспитанных в гуманистической традиции, такой метод неприемлем. Вместе с тем нужно признать, что социальный спрос на решение вопроса есть.
