Наталья Тарандо
Первопроходцы
Берлога. Мама-медведица укладывает деток спать.
Дети просят отца рассказать им сказку на ночь.
Медведь-папа роется в углу берлоги, находит два
черепа, надевает их на лапы и говорит сказку:
— Петрович, здесь есть медведи?
— Откуда, нахрен, тут медведи.
1
С неба сыпался мелкий дождь с мокрыми липкими хлопьями снега. Чахлые тонкие деревья без листвы и высокая почти полностью высохшая трава почернели от промозглой влаги. И в неподвижном воздухе стоял резкий запах свежего навоза.
Максим, темноволосый мужчина чуть за сорок, крепкого телосложения, распластавшийся на относительно высоком участке болотистой земли, перевернулся с живота на левый бок и с трудом открыл один глаз, левый. Стряхнул колючий снег с лица. Казалось, что снег падал ни сверху вниз, как приписано матерью природой, а игнорируя законы тяготения откуда-то сбоку и норовил залететь прямо в глаза или подло повиснуть на ресницах. Затем мужчина открыл второй глаз, поправил черную вязанную шапочку на голове, с которой тонкой струйкой по виску, скуле и за широкий ворот свитера стекала талая вода, затем пошарил рукой по траве.
— Отвали. — Рядом в мелкой лужице, воняющей тиной и тем же навозом, разлегся мужчина того же возраста, но мускулистый и более длинный. Его волосы были полностью покрыты снегом, а так же брови, и конечно же, ресницы. Это был Димыч, верный друг Максима и его компаньон по всякого рода приключениям. Пар от его дыхания, чуть помедлив, растаял в воздухе. — Отдохнул, первопроходец? — Димыч криво и злорадно усмехнулся. — Скоро совсем стемнеет. Надо бы найти какое-нибудь укрытие. — Он стряхнул снег, покрутив головой в разные стороны, и высматривая что-либо типа хвойного коренастого дерева или на худой конец просто какой-нибудь поваленный ствол. — Может хотя бы веток наломаем? Сделаем шалаш. — Он перевернулся на спину и поднес свои ладони ко рту, пытаясь их отогреть своим дыханием. Лужа причмокнув на мгновения, волнами разошлась в разные стороны от его движения, но тут же вернулась в исходную позицию, нежно обнимая путника.
— Толку-то от него в такую погоду, как от козла молока. — Максим выжал свою шапочку. — Полиэтилен надо было брать, а не тампоны со свистком.
— Чем ты вечно не доволен? Как эти очень нужные в хозяйстве прибамбасы использовать я могу подсказать. — Димыч слегка оживился, и приподнялся на локте. Лужа недовольно фыркнула. — Вон наш дорогой естествоиспытатель ползет, на нем и испробуем. Что добру пропадать?
— Умник, бля. — Максим натянул шапочку на голову. — Мне очень интересно, что я в такую погоду могу подпалить этим тампоном, кроме этого самого тампона, если удача снова к нам не повернется своим великолепным объемистым задом.
— В нашем полку прибыло. — Внезапно из мрака донесся скрипучий голос. Затем из мрака нарисовалось жалкое подобие лягушки размером с обычного кота, и как полагается, зеленого цвета. — Вот еще один кусок дебила здесь. — Проговорило существо, смерив Максима презрительным взглядом и скакануло прочь в мутный кустарник, приговаривая. — Свежие сплетни. Свежие сплетни. Только у нас и с доставкой на дом.
— Пожрать бы. — Задумчиво проговорил Димыч, почесывая затылок и глядя вслед лягушке. — А то всякая хрень мерещится.
— Мужики. — К ним подполз Алекс, третий участник вылазки в места, где не ступала нога человека. Он был на десяток лет моложе своих друзей, невысокого роста, худой, с миловидным лицом. С первого взгляда было трудно определить юноша это или девушка. — Кажется, я мешок с провизией похерил. А свисток нет. Вот он, родной. — Он протянул свисток Максиму. — Только он видимо совсем тихо свистит. Почти неслышно. Я вам свистел, свистел… Вы не слышали?
— Кто бы сомневался. — Безучастно проговорил Максим, отвернувшись в сторону. — Без свистка никуда.
— Да уж…ну нету счастья в личной жизни. — Димыч шатаясь встал на одно колено, упираясь в землю руками. Затем качаясь встал на другое, выпрямился. Лужа с него сползала неохотно, бурча что-то непонятное. — Надеюсь, хоть пластырь пригодится. — Затем, опираясь на тонкий ствол деревца, мужчина поднялся во весь рост. — Им можно, для примера, заклеить то самое место, куда тампоны со свистками всё же вставляют по случаю.
— Чья бы корова мычала… — Алекс так же пошатываясь встал на ноги, отряхнулся. Его шапочка свалилась с головы, он не заметил. — Может вспомнишь, как ты пробил днище канистры со спиртом? Это же надо было исхитриться.
— Хватит. — Максим встал рядом с друзьями. Если мы не найдем какое-нибудь укрытие, мы сдохнем прямо здесь. — Он вытянул руку и на его ладонь, не тая, ложились снежинки. — Вам не кажется что воняет навозом? — Он повел носом, принюхиваясь. — Откуда бы в лесу взяться навозу?
— Я тоже чувствую. — Рыжеволосый Алекс звучно засопел. — И кажется запах идет оттуда. — Он махнул рукой в сторону гряды темных елей прямо по курсу.
— Ну, значит нам туда. — Максим подхватил с земли свой, единственно уцелевший рюкзак. — Чего ждем? — Он окинул взглядом хмурых друзей в насквозь промокшей и грязной одежде. — Не время сдаваться. Время действовать. — Он надел рюкзак, поправил лямки. — Так-не так, перетакивать не будем.
За высокими елями оказалось огромное поле со скошенной травой. Черная полусгнившая трава лежала стройными рядами присыпанная белым снегом. Густой туман наползал с противоположной стороны поля. Именно туда мужчины и направились. Через пару сотен метров заметно потеплело, снег прекратился, остался только мелкий противный дождь, и казалось, что туман стал еще гуще.
— Твою ж мать! — Максим запрыгал на месте поджав ногу. — Какой хренов гений додумался установить скамейку в поле!
— Что? — К нему вынырнул из тумана Димыч. — Точно скамейка. Боже ж мой! Это действительно скамейка! — Он уселся на мокрые с местами конкретной наледи доски и с блаженством вытянув ноги. — Цивилизация, мать твою за ногу.
— Мужики. — Из белесой пелены материализовался Алекс. — Я там город нашел.
— Что ты там нашел? — Максим, усевшись рядом с Димычем на обледеневшую скамью, пытался трясущимися руками безуспешно прикурить сигарету, вынутую из самых сухих уголков его одежды. После нескольких потухших с шипением спичек, сигарета промокла и не подавала признаков жизни. — Кто бы сомневался. — Сказал он себе безучастно рассматривая размокший табак в пальцах. — Город нельзя потерять, значит нельзя и найти. Город не находят, в нем живут или прибывают в него. — Он с раздражением отшвырнул в сторону то, что было когда-то сигаретой. — Так что ты там нашел?
— Я и говорю, я нашел город. — Алекс отступил назад в пелену. — Он странный. Дождь прекращается на его границе. И туман стелиться ровно по
