АЛЕКСАНДР ЧАКОВСКИЙ
ПОБЕДА
ПОЛИТИЧЕСКИЙ РОМАН
в трех книгах
Том второй
*
Художник М. ЛИСОГОРСКИЙ
© Оформление и послесловие издательства «Известия»
РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ
БИБЛИОТЕКИ «ДРУЖБЫ НАРОДОВ»
Председатель редакционного совета
Сергей Баруздин
Первый заместитель председателя
Леонид Теракопян
Заместитель председателя
Александр Руденко-Десняк
Ответственный секретарь
Елена Мовчан
Члены совета:
Ануар Алимжанов, Лев Аннинский,
Альгимантас Бучис, Юрий Ефремов,
Игорь Захорошко, Имант Зиедонис,
Мирза Ибрагимов, Юрий Калещук,
Алим Кешоков, Вадим Ковский,
Григорий Корабельников, Георгий Ломидзе,
Андрей Лупан, Юстинас Марцинкявичюс,
Рафаэль Мустафин, Леонид Новиченко,
Александр Овчаренко, Борис Панкин,
Вардгес Петросян, Юрий Суровцев,
Бронислав Холопов, Иван Шемякин,
Константин Щербаков, Камиль Яшен
КНИГА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВСЕГО ЧЕТЫРЕ БУКВЫ…
Телефонный звонок прозвучал так глухо, что я не сразу взял трубку. Это был Вернер Клаус, мой знакомый журналист из ГДР.
— Гутен таг, Миша! Я звонил тебе не менее трех раз! Где ты был?
Что я мог ответить ему? Уходил в плавание по далеким морям Истории? Вспоминал или просто видел сны?.. Я сказал:
— Проспал, прости. — И добавил извиняющимся тоном — Звонок у моего аппарата очень тихий.
— Долго вчера пил из тебя кровь этот американский динозавр? — спросил Клаус.
— Это не динозавр, Вернер, а очень больших размеров хамелеон.
— Что ж, — согласился Клаус, — возможно, ты лучше меня разбираешься в политической зоологии.
— Не всегда. Проглядел скорпиона.
— Ужалил?
— Похоже, что да. В самое сердце.
— Нужно противоядие?
— Этот яд не смертелен. Но противоядия, пожалуй, не существует.
— Думай о том, что завтра открывается Совещание. Отличный стимулятор самых положительных эмоций. Кстати, ты уже был в «Финляндии-тало»?
— Нет, — ответил я. — Собирался пойти сегодня.
— Ах, ты собирался! — иронически повторил Клаус. — А о том, что сегодня в два тридцать прибывает советская делегация, — это тебе известно?
Он словно стукнул меня по затылку, этот Клаус!
— Стыдно сказать, Вернер, но первый раз слышу, — пробормотал я, придя в себя от неожиданности. — Ведь я оторван от основной группы советских журналистов. И вчерашний вечер на твоих глазах провел в бесцельной драчке.
— Объявление о прибытии вашей делегации получено в пресс-центре сегодня утром, — вчера ты ничего не мог узнать. Это первое. А второе: если ты оторван от своей группы, то это должно быть компенсировано за счет социалистической интеграции. Короче, будем держаться вместе.
— Делегация прибывает самолетом?
— Нет, поездом, — ответил Клаус.
— Вы едете на вокзал и… возьмете меня? — спросил я с робкой надеждой.
— Кое-кто из наших ребят поедет. А мы — я в том числе — решили схитрить: будем смотреть прибытие по телевидению.
— Нет, — резко сказал я, — меня это не устраивает. Хочу видеть все воочию. В реальности.
— Ты плохо знаешь, как финны организуют телеобслуживание, — укоризненно произнес Клаус. — Ручаюсь головой, что на экране ты увидишь больше, чем на перроне вокзала. Короче, я раздобуду машину и заеду за тобой через полчаса или чуть позже. Договорились? Сейчас без трех одиннадцать…
В машине кроме меня и Клауса оказались еще двое мужчин. Один из них — финн — сидел за рулем, рядом с ним — Клаус. Второй наш спутник расположился на заднем сиденье.
— Садись, — сказал мне Клаус, перегибаясь назад и распахивая заднюю дверцу машины.
Мой сосед, приветливо улыбаясь, отодвинулся в левый угол.
Прежде всего Клаус познакомил меня с финном. Его звали Эркки Томулайнен. Он работал в пресс-центре и кроме собственного знал немецкий язык. Я понял это по тому, что, знакомя нас, Клаус говорил по-немецки.
— А это, — продолжал Вернер, переходя на русский и снова перегибаясь через спинку переднего сиденья в сторону моего соседа, — наш польский коллега Вацлав Збарацкий. Между прочим, у него есть какое-то дело к тебе. Верно, Вацлав?
Поляку на взгляд было за тридцать. Несмотря на адскую жару, он был одет так, будто собрался на прием к президенту Финляндии, — темный костюм, в нагрудном кармане белый платочек.
— Я действительно хочу побеспокоить пана Воронова, — откликнулся тот извиняющимся тоном.
Он вполне сносно говорил по-русски, этот Вацлав! Пожалуй, только обращение к собеседнику в третьем лице обнаруживало в нем поляка.
— Я к услугам пана Вацлава, — последовал мой ответ.
— Нет, нет, — заторопился поляк, — давайте несколько отложим наш разговор. Я хорошо понимаю, что сейчас мысли пана Воронова устремлены к вокзалу. Верно?
— Не скрою, это так, — ответил я.
— И я не скрою, что жду приезда вашей делегации с не меньшим нетерпением, чем ждал прибытия своей, — сказал Вацлав. — Поэтому с разрешения пана я просил бы перенести наш разговор.
— Пожалуйста, — охотно согласился я. — Всегда рад помочь коллеге, если это в моих силах…
Едва мы отъехали от гостиницы, я понял, что в сравнении со вчерашним днем условия езды по городу несколько изменились. На улицах стало больше полицейских, и Томулайнену часто приходилось останавливать машину по их сигналу, чтобы дать дорогу черным
