Константин Константинович Вагинов
Козлиная песнь
© Секисов А.А., предисловие, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Вагинов, которого никто не поймал
Константин Вагинов – писатель прежде всего странный. Для кого-то заманчиво-странный, для кого-то раздражающе странный. Писатель-чудак, населяющий свои тексты такими же чудаками. Вагинов ускользает от любых ярлыков и определений, которые на него пытались навешивать и при жизни, и продолжают навешивать по сию пору. Николай Чуковский так рассуждал о прозе Вагинова: «Его романы представляют собой как бы криптограммы, как бы зашифрованные документы, причем ключ от шифра он не дал никому».
В напрасной попытке сказать о Вагинове хоть что-то конкретное коротко перечислим факты его биографии. Константин Константинович родился в богатой семье. Его отец, жандармский ротмистр Константин Вагенгейм, выгодно женился на дочери золотопромышленника, городского головы Енисейска, Любови Баландиной. Они купили большой доходный дом недалеко от Мариинского театра, где, вероятно, жили на широкую ногу, как принято говорить. Будущего писателя отдали в престижную петербургскую гимназию имени Гуревича. Но после революции семья потеряла всё. Самого Вагинова мобилизовали в Красную армию, и он принял участие в военных действиях на Польском фронте. Столь драматичные события не нашли отражения в его будущих текстах – причудливых, сновидческих, ироничных.
Вернувшись с войны, юный Вагинов стал ходить по петроградским(ленинградским) литературным кружкам и салонам, прежде всего поэтическим. Он участвовал в гумилевском «Цехе поэтов», объединении «Островитяне», на определенном этапе примыкал к ОБЭРИУ. Он отметился и в группе «эмоционалистов», которую возглавлял Михаил Кузмин. Первый рассказ Вагинова «Монастырь Господа нашего Аполлона» был опубликован в их литературном альманахе под названием «Абраксас». А еще Вагинов входил в круг филолога, исследователя карнавальной культуры Михаила Бахтина. Но по-настоящему своим он нигде не стал. Современники оставили о Вагинове очень мало воспоминаний.
Что можно сказать о нем с определенностью: Вагинов – писатель прежде всего петербургский. Филолог Владимир Топоров, введший в оборот термин «петербургский текст русской литературы», наградил Вагинова спорным, но характерным титулом: «закрыватель темы Петербурга». Петербург у Вагинова – город-мираж, населенный карикатурными и вместе с тем призрачными фигурами, существующими как будто вне времени и пространства. Гуляя по центральным улицам Петербурга, оглянитесь по сторонам. Вы непременно увидите типичного персонажа Вагинова. Это будет нелепо, но целеустремленно движущийся человек неопределенного возраста с рассеянным взглядом. При этом понятно, что целеустремленность его – особого свойства. Он торопится вовсе не в банк и не в бизнес-центр, а по делам, которые любому рациональному человеку покажутся смехотворными. Например, он спешит на заседание кружка поэтов-метамодернистов. Или на заседания клуба любителей пылесосов. Или собирается прикупить пачку использованных лотерейный билетов, а может, и чей-то молочный зуб.
Его герои – эскаписты, прячущиеся от реальности одновременно в прошлом и будущем, в своих хобби, неизменно причудливых, в высоких башнях культуры, за статуями Летнего сада и Петергофа, в древнеримских стихах. Быть может, поэтому тексты Вагинова созвучны современной эпохе, едва ли не главной чертой которой можно счесть эскапизм.
Почти все его романы в той или иной степени воспроизводят фабулу раннего вагиновского рассказа, уже упомянутого «Монастыря Господа нашего Аполлона», опубликованного в 1922 году. Это достаточно страшный текст, пожалуй, в духе триллеров о приключениях людоеда Ганнибала Лектера. Группа художников-интеллектуалов, которые, конечно же, презирают современность и поклоняются образцам древности, воскрешает из небытия древнегреческого бога Аполлона. И бог Аполлон, вместо того чтобы благоволить художникам, открывает на них охоту, пожирая одного за другим.
То же, по сути, происходит в первом и самом известном романе Вагинова «Козлиная песнь».
«Козлиная песнь»
Это самый известный, хотя и, пожалуй, самый сложный для восприятия роман Константина Вагинова. Его тема – тот самый побег от враждебной реальности, своего рода «уход в лес». В сущности, «уход в лес» и «уход в Петербург» – одно и то же. Петербург воплощает собой антиприроду – как и лес, безразличную к человеческому присутствию, существующую вне времени. За античными статуями можно скрыться с тем же успехом, что и в лесной чаще. Что герои «Козлиной песни» и делают: читают стихи Гонгоры и римских философов, влюбляются и гуляют по Летнему саду среди римских скульптур, до последнего пытаясь сдержать оборону перед наступающим новым Средневековьем. Но от реальности не уйти, ведь она тотальна: даже отечественные осины уже говорят на новом варварском языке. Вагинов уверенно ведет своих персонажей «Козлиной песни», как и героев «Монастыря», к смерти – физической или душевной.
Рецепта спасения у Вагинова нет – герои, пытающиеся встроиться в новый мир, и герои, бегущие от него до последнего, кончают одинаково плохо. Впрочем, все это не имеет никакого значения: Петербург вечен, и вечны его герои, обреченные на вечное возвращение.
Один из самых ярких героев «Козлиной песни» – Костя Ротиков. Это очень современный персонаж, коллекционер китча, всевозможной безвкусицы. Он упивается дурным вкусом и с маниакальным упрямством окружает себя уродливыми, нелепыми предметами. Очень характерный для Вагинова герой.
«Труды и дни Свистонова»
Здесь следует сказать еще об одной важной черте, присущей писателю Вагинову. В жизни он производил впечатление человека мягкого, доброжелательного и деликатного. Но за этим образом, отчасти верным, скрывался мужчина насмешливый и даже язвительный. Это хорошо видно в вагиновских текстах, прежде всего в той же «Козлиной песни», куда он в окарикатуренном виде перенес многих своих знакомых из числа ленинградской богемы. Узнав себя, прототипы были страшно возмущены.
Этой коллизии посвящен и довольно веселый роман «Труды и дни Свистонова». Главный герой, писатель Свистонов, сближается с людьми только с одной целью: как следует их узнать, чтобы затем перенести в свою прозу. Представив их, разумеется, в невыгодном, издевательском свете. Он тоже своего рода коллекционер – коллекционер человеческих типов.
«Его жизнь состояла не только в подслушивании разговоров, в охоте за людьми, но и в чрезвычайной зараженности ими, в известном духовном соучастии в их жизни. Поэтому, когда умирали его герои, нечто умирало и в Свистонове, когда отрекались они, известную долю отречения переживал и Свистонов. Кроме того, как ни странно на первый взгляд, Свистонов верил в магическую глубину слова».
Свистонов считает или убеждает себя и других, что делает благородное дело – увековечивает, дарует вечную жизнь простым смертным. В действительности же Свистонов – персонаж зловещий. Одну за другой он похищает личности своих знакомых: описанные в его текстах, они теряют себя, медленно исчезают. «Труды и дни» наполнены яркими эпизодическими персонажами: чего стоит «советский Калиостро»,
