Глава 1
Выданная старой графиней карета поскрипывала, а на ухабах жутко трясло. Киоре еще плотнее закуталась в плед, отодвинула занавеску, заправила за крючок, прищурилась от света. За окошком мерно качалась равнина — холмистая местность закончилась в первые дни пути, сменившись унылыми плоскими пейзажами. Империя казалась безграничной, в ней привольно гуляли ветра, по небу неслись громады облаков. Чем дальше на север они забирались, тем реже и меньше становились города, пока совсем не закончились. Дорога вилась и вилась, одинокая, неприхотливая. Встречные экипажи попадались раз в сутки или даже двое, а в остальном — тишина и безлюдье пути, редко на котором возникали крохотные деревни.
Киоре спрятала нос под плед — дыхание севера с каждым днем чувствовалось всё сильнее.
— Впереди карета опрокинутая! — крикнул кучер. — Поможем или проедем?
— Конечно, поможем!
Возле опрокинутого экипажа стоял бородатый, угрюмый мужик.
— Вот так спасибо! Вот так подсобите-то!.. — радовался мужик и, обернувшись, крикнул: — Ваше сиятельство! Нам добрые люди помогут!
Из-за опрокинутого экипажа, от которого Киоре видела только одни колеса, вышел Доран в пропылившемся мундире.
— Баронета Таргери? — замер он. — Я даже не удивлен…
— Я тоже не удивлена… — в тон ему отозвалась Киоре, которой больше всего хотелось выругаться.
Вот зачем его понесло на край света?! Почему именно этой дорогой, а не по реке на пароходе? У баронеты по легенде не было денег, а вот что заставило богатого герцога избрать такой неудобный способ поездки?
— Что у вас сломалось? — спросила она, взяв деловой тон: быстрее решат проблему и расстанутся!
— Ось, — отозвался он.
Кучеры между собой уже что-то обсуждали, размахивая руками, но не повышая голосов.
— Куда вы едете? — спросил герцог, глядя в поле, где мирно щипали траву четыре лошади.
— В монастырь, лечить хромоту, — усмехнулась она, а Дорана передернуло: сам себе напомнил о неприятном разговоре заданным вопросом. — А вы как оказались в этих краях?
— По поручению императора.
За время разговора и пауз сломанную ось крепко перетянули веревкой, подложив какую-то деревяшку. И то, и другое нашлось в карете графини, остального, что делали, Киоре не видела.
— Ваше сиятельство, не обессудьте, но нам и ваша бы помощь пригодилась!.. — позвал его слуга.
— Командуйте, — так просто ответил тот, словно не был герцогом.
Возились они долго, все трое покрылись пылью, а итак грязная карета приобрела новые вмятины и потеряла всю презентабельность, когда ее подняли и поставили на дорогу.
— Нет, ваше сиятельство, ехать на ней не получится, только тащиться, — цыкнул его кучер. — Время потеряете.
Доран взлохматил волосы — странный, непривычный жест, слишком простой, слишком домашний для всегда собранного и застегнутого на все пуговицы герцога.
— Баронета, похоже, я вынужден проситься к вам в попутчики. Вы не будете проезжать мимо Ройшталена? — наконец спросил он.
— Я еду в монастырь недалеко от этого города, ваше сиятельство.
Киоре спрятала недовольство поглубже: право, как тут отказать? Вызвалась помочь — помогай! Всё равно разыгрывать помешанную на приличиях аристократку было поздно… Эта роль досталась Дорану, застывшему, стоило ему открыть дверь в ее карету.
— Ваше сиятельство? Что-то не так?
— Вы едете без служанки или компаньонки?
На лице мужчины красочно сменяли одна другую эмоции недоверия, злости, удивления, и Киоре, казалось, услышала его мысли. Девчонка! В пятнадцать лет! Одна! Рванула через половину империи!
Кучер Дорана застыл с его саквояжем, не понимая причину заминки.
— Ваше сиятельство, что вы? Никак передумали?! — пробормотал он растерянно и оттого слишком тихо, чтобы быть услышанным.
— У меня нет денег на компаньонку и тем более охрану, а милость графини закончилась на предоставленной карете, ваше сиятельство, — процедила она ответ, потому что Доран негодующим изваянием застыл у подножки.
— А как же ваша служанка, с которой вы живете?
— Ни за что не покинет Тоноль! — отрезала она. — Если не хотите ехать, ваше сиятельство, уговаривать не буду.
Киоре скрестила руки на груди. Герцог, в конце-то концов, мужчина взрослый, умный… И понимает, что, если не замолчит, долго еще будет добираться в Ройштален.
— Прошу прощения за грубость, — склонил он голову. — С вашего позволения, баронета, — и кучер наконец-то с облегчением загрузил саквояж в карету.
Доран помог девушке забраться внутрь и подождал, пока она устроится, завернувшись в плед: Киоре не собиралась ради каких-либо условностей жертвовать теплом. Будь тут еще графиня или кто-то незнакомый, она бы подумала, но напротив с каменным лицом устроился герцог Хайдрейк, с которым они видели друг друга далеко не в самых лучших состояниях. Дверца закрылась, и вскоре две лошадки потянули карету вперед.
— И всё-таки я не могу понять, глупы вы или наивны. То бродите ночью по городу, то едете одна так далеко. Неужели вам не страшно? Вы ведь не полагаете, что слуга защитит вас от нападения? А ваша репутация?
Киоре со скукой смотрела в окно: почему-то она не сомневалась, что Доран продолжит ее поучать.
— Служанка от нападения тоже не спасет, а скандал избавил меня от забот о репутации. Всё это, ваше сиятельство, не от моего желания, — пожала она плечами. — Может, было бы и лучше, если бы я сгинула из-за каких-нибудь разбойников…
А что? Играть так играть! Должен же быть предел у герцога, после которого он посчитает их беседу недопустимой и неприличной? И чем скорее это случится, тем проще будет Киоре… Только вот главу Тайного сыска, похоже, откровенными разговорами было не смутить.
— Что же вы тогда в монастырь не ушли? Или надеетесь, не излечившись, остаться там?
От одной мысли об этом Киоре содрогнулась: слишком уж яркие воспоминания из детства остались, слишком живые.
— Возможно, это лучший выход для меня, — пробормотала она, как полагалось Ниире.
— Тогда непонятно, зачем вам этот фарс с помолвкой. Могли бы сразу уйти в монастырь, где-нибудь в своей глуши на юге.
Киоре сжала под пледом руки в кулаки. Ох, как же ей хотелось ответить язвительно, но… Но о герцоге многое знала воровка Киоре, а никак не баронета Ниира Таргери. И всё-таки она позволила себе сказать:
— А почему вы до сих пор не женились второй раз? Вы бы смогли уйти в монастырь в мои годы, лишив себя даже призрака счастливой жизни?
— О первом можете не переживать. По возвращению в Тоноль император женит меня на выбранной им девушке, — он улыбнулся, жестко, одним краешком губ, и на лице его впервые отразилось нечто вроде сожаления. — И вы правы. Я бы не смог уйти в монастырь. Как причудлива судьба, не находите? Ни один из нас
