.
Глава 1
Их было двое. Так было всегда. Два духа, один дух созидания и разума, другой дух разрушения и безумия.
Они были похожи, как могут быть похожи друг на друга только близнецы.
Но это было лишь внешнее сходство. Их можно было бы сравнить с отражением, где правое оказывается левым, а левое правым. Один создавал миры и галактики, другой их неизменно разрушал. Это продолжалось вечность.
Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что два брата-близнеца не поделили в детстве игрушку, и даже повзрослев, не могут забыть свою обиду друг на друга.
Но однажды Первый перестал создавать. Второй этого не заметил, занятый разрушением созданных Первым миров. Наконец, уничтожив последнюю планету, Второй огляделся. Странно, подумал он, почему нет новых миров?
– Послушай – обратился он к Первому – Почему ты ничего не создаёшь?
Но Первый молчал. Через некоторое время Второй вновь задал этот вопрос. И вновь не получил ответа.
Рождение
Впервые Призрак Коммунизма был замечен в Германии. Был он слабым и практически прозрачным. Но шли годы, и призрак становился, все более отчетливо, виден. Своим учением он завоевывал все больше и больше людей. Люди стали собираться в группы и создавать партии.
Призрак предлагал людям свободу вместо рабства, равенство и братство вместо тщеславия и алчности. Он замахнулся на самое святое для правителей и церкви: на власть денег.
И тогда последователей призрака начали преследовать правители всех государств. А священники предавали их анафеме, пугая муками ада. Но призрак был уже силен, и завоевывал все больше и больше людей в странах Европы. И наконец, призрак добрался до границ Российской Империи.
Глава 2 Пролетали века, собираясь в тысячелетия. Первый, по-прежнему, молчал и ничего не создавал. Второй изнывал от скуки. Он разрушил все, что создал Первый. Из обломков Вселенной он создал Хаос. Ничего другого создать у него не получалось, а разрушать хаос было не интересно, один хаос превращался лишь в другой хаос.
И тогда он обратился к Первому с неожиданным предложением
– Я не буду больше разрушать того, что ты создашь. Я тоже буду создавать.
– Ты будешь создавать? – с недоверием в голосе отозвался Первый – и не будешь разрушать?
– Да я готов заключить с тобой договор.
Первый задумался. Конечно, он жаждал созидания. Но он знал того, кто ему предлагал сделку. Поэтому не спешил с ответом.
– Хорошо – наконец произнес он – я готов заключить с тобой договор, но с одним условием, если ты разрушишь, хоть что-нибудь из созданного мною, то я сам разрушу все остальное и больше не стану, никогда, создавать.
– Отлично, давно бы так. Будет весело – оживился Второй – приступай к работе.
И работа закипела. Первый создавал, он наслаждался этим. Планету за планетой, звезду за звездой, галактику за галактикой.
И вот Вселенная готова. Млечный Путь теперь вновь освещает пустоту Космоса. Первый поначалу следил за действиями Второго, но тот действительно ничего не разрушал, соблюдая договор и пристально наблюдая за действиями Первого.
Второй в это время был похож на прилежного ученика, благовоспитанно следящего за действиями своего учителя. Он действительно учился. Но он был духом разрушения и хотел создавать лишь то, что будет разрушать.
И однажды он покинул Первого.
Детство
На краю Российской Империи в грузинском горном селе Гори, в семье Джугашвили родился мальчик. Имя ему дали Иосиф, очевидно в честь отца Иисуса Христа, хотя злые языки поговаривают, что мать Иисуса Мария путалась с каким-то святым духом. Но это только слухи.
Итак, мальчик родился и рос на великолепных горных лугах. Мать Иосифа была женщиной строгих пуританских взглядов. И хотя нередко била Иосифа, но неизменно прощала ему шалости и старалась создать для него самые лучшие условия. Она надеялась, что когда-нибудь Иосиф станет священником.
Отец Иосифа был человеком крутого нрава. Он был сапожником и соответственно пил как сапожник. Часто он приходил домой, изрядно выпивши, и избивал свою жену. Иосиф, несмотря на частые побои со стороны матери, любил ее. И однажды, когда отец вновь принялся избивать его мать, вступился за нее. Отцу это сильно не понравилось и, взяв со стола нож, он набросился на Иосифа и ранил его. Испугавшись содеянного им, отец Иосифа убежал из дома. Он бросил свою семью на произвол судьбы. Дальнейшая судьба отца Иосифа – Виссариона неизвестна, ходили слухи, что он погиб в пьяной драке, получив удар ножом. Убийцу так и не нашли.
Чтобы Иосиф получил хорошее образование, его мать Екатерина отдала его в обучение к детям священника, чтобы те научили Иосифа русскому языку.
Освоив русский язык, Иосиф поступает в духовную семинарию. Порядки, процветавшие в семинарии, были намного строже, даже чем те, что были у Иосифа дома. Несмотря на пуританский нрав матери, она все же иногда баловала своего единственного сына. Здесь же, все было жестко, за любую провинность ученика подвергали экзекуции. Били розгами, ставили на колени на горох, заставляли по ночам учить молитвы. Но Иосиф знал, что все эти запреты и законы сами священники никогда не соблюдают. Это он наблюдал в доме у священника, дети которого обучали его русскому языку. Поэтому он твердо решил до конца вытерпеть издевательства и стать священником.
И вот тогда впервые к нему пришел Он. Это случилось ночью. Иосиф в очередной раз был наказан. Он сидел за партой в темной аудитории. Только огрызок свечи едва освещал молитвослов. И вдруг комната озарилась светом. Из синего пламени, возникшего в углу аудитории, вышла мужская фигура. На фоне пламени она казалась черной, хотя, может так, оно и было.
– Иосиф – обратился незнакомец – не бойся меня, я послан к тебе Господом твоим. Я архангел Гавриил.
Иосиф от страха был ни жив, ни мертв. Но эти слова немного его успокоили, хотя ангела он представлял себе несколько иным.
– Господин избрал тебя, чтобы ты совершил подвиг во имя его славы – продолжил ангел, видя что, у Иосифа от страха отнялся язык – ты должен будешь сразиться с Призраком Коммунизма. Для этого ты покинешь семинарию и удалишься в горы, где найдешь своего учителя. Его зовут Йода, он научит тебя своему мастерству. И когда ты станешь готов к битве, я приду за тобой. Ты все понял? – «ангел» на последней фразе повысил голос, и остекленевший взгляд Иосифа оживился.
