Марина Зимняя
Тяжелый случай
1.
Смотрю, а этикетки на флаконах розовые.
— Вика! Ты чем системы заправила?
— Толик, все сделано по листу назначения.
— Да ты, им глюкозу поставила!
— Как глюкозу?
— Читать не умеешь, хотя бы цвета различать научись. У натрия хлорид этикетки голубые или оранжевые.
— Ой, а что же теперь делать?
— Снимать капельницы и наблюдать! Нужно посмотреть истории, нет ли там диабетиков.
С этим вроде бы разобрались, повезло ей. Никому плохо не стало. Так она и дальше чудить продолжила!
— Вика, ты которому из Павличенко феназепам уколола?
— Из, четвертой.
— Так надо было из четырнадцатой!
— Там Светлана, здесь Сергей, они однофамильцы. У Сергея Павличенко МРТ сейчас должно быть, а он спит теперь…
Вот как с ней работать? И так, каждую смену, что-нибудь да выкинет.
— Маш, Мааааша! Ты слышишь меня вообще? Але! Я тебе тут про смену свою вчерашнюю рассказываю.
— Толик, да отстань ты от меня! Потом расскажешь, не до этого мне сейчас.
— Так, ты и ты. Вышли из аудитории! Староста фамилии их скажите.
— Так я же староста.
— Вы староста, и сосед ваш, сегодня отсутствовали! Фамилии?
— Мишина и Власов.
— Покиньте аудиторию.
— Толик, ты в курсе что, меня первый раз из аудитории выгнали? Вот другого времени найти ты не мог, чтобы байки свои больничные травить. Мне сейчас только отработок не хватало.
— Ой, да не грузись ты! У нас мужик должен был быть. Он ординатора скорее всего прислал. Так что на следующей паре, никто об этом даже не вспомнит.
— Ага! Она нас отметила, и обязательно ему это передаст.
Да угомонись, ты же отличница! Даст задачу дополнительную и все на этом. Разве для тебя это проблема? Это мне переживать нужно…
— Вот и переживай! Тем более ты сам в этом виноват. Это у тебя рот не закрывался. А я сидела и помалкивала.
— Маш, ну ты чего так завелась? Ну извини…
— Все ладно, давай! Я домой поеду.
— Так может?
— Ничего не может. Все, давай!
— … кофе попьем.
Зря я конечно так с Толиком. Не он причина моего пасмурного настроения. Но он тоже молодец. Лишь бы языком почесать… Ой, а дома ведь Тамара Игоревна! Ну и как я сейчас домой заявлюсь? Она же мое расписание знает и все мои передвижения отслеживает. Ладно посижу в сквере полчаса и поеду, скажу, что раньше отпустили. Присаживаюсь на лавочку и снова, прям метрах в пятидесяти от меня Денис со своей цаплей длинноногой. Идут улыбаются, она своими клешнями его под руку схватила и глаз с него не сводит, своими варениками раздутыми, улыбается. Короче и тут мне посидеть не удалось. Они сели прямо напротив меня и давай целоваться! Кошмар, ну разве можно так, она ведь ему сейчас пол лица откусит! Фу, а ему походу нравится…
В общем встала и ушла, а им видимо даже невдомек, что через пару метров человек сидит, отдыхает, с мыслями собирается. Ну как мне собраться с этими мыслями, если второй раз за день Денис мне их в пух и прах разносит. Утром, когда увидела их вместе, опешила. Но сейчас, это уже ни в какие ворота…
Я влюблена в Дениса с первого курса, он учился с нами один год, а потом перевелся на стомат. После этого, видеть его я стала гораздо реже, но всегда в сопровождении какой-нибудь двухметровой кобылы. Ну почему, несмотря на это, я все еще надеюсь, что он, когда-нибудь обратит на меня внимание? Знаю прекрасно, что никогда этого не случится, я видела всех его девушек, и я не соответствую ни одному критерию. Все они как на подбор, под метр восемьдесят, блондинки с длинными волосами, сделанными губами и мохнатыми бровями. А, ну еще ресницы у них такие, что удивительно, как глаза сами по себе не закрываются. Ну и конечно же бюст, он должен быть, ну очень выдающимся и обязательно юбка, с трудом филейную часть, прикрывающая.
О чем я думаю, он даже не посмотрел на меня ни разу, скорее всего у него так зрение настроено, что он не видит, ничего, ниже уровня своих глаз. А я сильно ниже уровня его глаз. Скажем так, прям очень сильно…
Мой рост, метр пятьдесят восемь, я брюнетка, волосы ношу чуть ниже лопаток. Максимум, что я могу сделать со своим лицом, это немного оформить брови и подкрасить ресницы. Мне двадцать один и я даже волосы ни разу не красила. О чем я дурочка мечтаю, он никогда на меня не посмотрит. Даже если я наращу ресницы и увеличу губы, хотя сомневаюсь, что меня это как-то украсит. То с ростом мне моим что делать? Никакие, даже самые высокие каблуки, никогда не сделают из меня грациозную лань. К слову, на клобуках я всё-таки ходить умею, ну максимум сантиметров до восьми, но тополем я себя при этом никогда не чувствую. Мамочка, ну почему я такая мелкая!
На протяжении последних двух недель я не видела рядом с ним ни одной девушки. Как дурочка, снова начала фантазировать, варианты знакомства с ним. И тут с утра такой подарочек! Раз уж и посидеть мне не удалось. Решила пойти домой пешком. Потому что Тамара Игоревна в любом случае пристанет с вопросами из-за моей печальной мины, а если еще и заявлюсь раньше положенного, вообще жизни мне спокойной не даст.
Тамара Игоревна, троюродная сестра моей бабушки. Да, седьмая вода на киселе, но вариантов у меня не было, вся моя родня живет в Воронеже, собственно я тоже в нем жила до поступления. В Питер папа отпускать меня категорически не хотел. Вот и нашли они дальнюю родственницу, которая и комнату мне сдаст и присмотрит за мной, как за родной. Надо сказать, что за деньги которые родители платят ей за комнату, которую она мне любезно предоставила, я могла бы снять что-нибудь, поприличнее и поближе к универу. Но папа был категоричен и мне пришлось согласиться на проживание с вредной бабкой, лишь бы отпустили.
Но и пешком мне идти долго не пришлось, минут через десять спустился такой ливень, что я в один момент промокла до последней нитки. В общем, к моменту, когда я добралась до квартиры, я была мокрая насквозь. Открываю дверь, и наблюдаю замечательную картину, Тамара Игоревна собирает небольшую дорожную сумку и даже не поднимая на меня глаз объявляет, что заболела ее
