Глава 1
Все началось с маминого вопля.
Сначала я подумал, что она увидела скорпиона, и со всех ног бросился на кухню. Но оказалось, ей всего лишь пришло письмо – она выплясывала от радости, размахивая им над головой.
Целый год я сидел на домашнем обучении, и вот теперь могу снова вернуться в школу. Вы услышали, да? Могу. Другими словами, мне все-таки разрешили учиться.
Вот глупые! Кто вообще назначил взрослых главными? Но тут такая штука: я совсем не хотел возвращаться в эту чопорную частную школу под названием «Святой Дух», где монашки будут бросать на меня злобные взгляды. И уж точно не хотел, чтобы школьный «шаттл» этого «Святого Духа» приезжал за мной в нашу глушь. Здесь у него последняя остановка, а значит, все места в фургоне, скорее всего, будут заняты. И как только я в него сяду, не менее дюжины глаз будут на меня пялиться.
Я улыбнулся маме – она просто сияла от счастья. Целыми днями она ухаживает за больными на дому, к тому же с нами живет ее брат. А основное занятие Хондо – пачками поглощать кукурузные чипсы за просмотром реслинга по телевизору, так что у мамы не так много поводов для улыбки.
– Слушай, мам… – Я не знал, как начать. – Ты говорила, я могу учиться дома.
– Год, – отозвалась она, все еще улыбаясь. – Таков был уговор. Помнишь? Один год.
Сто процентов такого уговора не было. Но если у мамы что-то засело в голове, считай, приклеилось намертво. Спорить бесполезно. Да к тому же я хотел, чтобы она была счастлива. По-настоящему счастлива. Поэтому я тут же закивал, часто-часто. Чем усерднее киваю, тем радостнее буду выглядеть. Я даже выдавил еще одну улыбку.
– Так когда?
Сейчас сентябрь, значит, месяц занятий я уже пропустил.
– Начинаешь завтра.
Вот зараза!
– А что, если начну в январе?
Ага, это, конечно, супероптимистично.
Мама покачала головой.
– Это невероятная возможность, Зейн.
– Разве частная школа не стоит слишком дорого?
– Тебе назначили стипендию. Смотри!
Она помахала письмом.
М-да.
Мама аккуратно сложила конверт.
– Ты ждал своей очереди с тех пор, как…
Она не закончила фразу, но в этом не было необходимости. «С тех пор, как» относилось к тому самому дню, когда один козел – козел, чье лицо навсегда врезалось мне в мозг, – извозил меня по полу и поклялся, что больше никогда нога моя не переступит порог «храма знаний».
– А как же тетушка Кэб? – спросил я. – Ей нужна моя помощь. И на что я буду покупать корм для Рози, если не смогу работать?
Мисс Кэб – наша соседка. Вообще-то, настоящая фамилия у нее Кабальеро, но в детстве я все время путал, как она правильно произносится, и в итоге придумал эту коротенькую кличку, которая так и осталась. Она была слепа как крот, и ей нужен был помощник по хозяйству. Еще она подрабатывала гадалкой по телефону, я отвечал на звонки клиентов и только потом передавал ей трубку. Так все это выглядело более или менее законно. Платила она мне прилично, хватало, чтобы прокормить Рози. Рози у меня была «боксматинцем» – наполовину боксер, наполовину далматинец – и ела как слон.
– Можешь работать после обеда, – сказала мама и взяла мои руки в свои.
Ненавижу, когда она так делает во время наших споров.
– Зейн, родной, пожалуйста. На этот раз будет лучше. Тебе уже тринадцать. Тебе нужны друзья. Ты не можешь жить здесь совсем один с этими…
Под словом «здесь» она имела в виду узкую, пыльную дорогу в пустыне Нью-Мексико, «эти» – наш сосед и соседка, а еще блуждающие клубки перекати-поля, гремучие змеи, койоты, земляные кукушки, охотящиеся на ящериц, высохшее русло реки и даже один потухший вулкан. Но об этом позже. Большинство людей удивляются, когда узнают, сколько вулканов есть в Нью-Мексико (но мой-то, конечно, не просто творение природы, ведь так, боги?)
– С кем с «этими»? – спросил я, хотя знал, кого она имеет в виду: неудачников.
Ну и что такого, что тетушка Кэб со странностями? И кому какое дело, что другой наш сосед, мистер Ортис, выращивает в теплице перцы чили каких-то непонятных сортов? Это не значит, что они неудачники.
– Я хотела сказать, тебе нужно проводить время со сверстниками.
– Да не люблю я сверстников, – пробубнил я. – И без учителей учусь лучше.
Тут ей было нечего возразить. Я самостоятельно изучил кучу всего, начиная с перечня генералов Гражданской войны и заканчивая группами крови человека и названиями звезд и планет. В этом-то и заключался самый большой плюс домашнего обучения: я был сам себе боссом.
Мама взъерошила мне волосы и вздохнула.
– Ты гений, да, но мне не нравится, что ты болтаешься здесь с кучкой стариков.
– Двое – это не куча.
Вообще-то я надеялся, что мама забудет о нашей договоренности. Или этот «Святой Дух» (кто ж так школу называет?) в один прекрасный день провалится под землю в результате какого-нибудь природного катаклизма.
– Мам, – я пристально посмотрел маме в глаза и постарался, чтобы голос звучал серьезно, – никто не захочет дружить с чудиком.
И постучал тростью по полу.
У меня одна нога чуть короче другой, а что это значит? То, что хожу я, по-дурацки прихрамывая. Вместе с хромотой мне достались всевозможные клички, которые напридумывали ребята: Костыль, Сэр Хромселот, Зейн Сильвер, Профессор Грюм и моя любимая кличка – Уно, обозначающая, так сказать, наличие только одной здоровой ноги.
