Вячеслав Александрович Алексеев, Александр Щедрин, Андрей Зотов
Пираты в электронных морях
(Информационные технологии)
Вячеслав АЛЕКСЕЕВ, Александр ЩЕДРИН, Андрей ЗОТОВ
программисты
Пираты в электронных морях
Едва ли не каждого, кто так или иначе связан с программами для ЭВМ, можно уличить… в воровстве, 75-летнее отрицание частной собственности привело к тому, что и ее интеллектуальные разновидности привыкли рассматривать как "всенародное достояние". Заимствование программ приняло угрожающие масштабы - 90 процентов используемого на производстве либо добыто несанкционированным копированием, либо изготовлено украденным инструментом. Как мы дошли до жизни такой?
К 70-м годам в "серьезных" ведомствах появились институты, разрабатывающие аппаратно-программные комплексы - электронные устройства и информационную начинку. Их руководство видело единственный путь к успеху в использовании западных схем вычислительной техники. Поэтому вместо КБ и лабораторий организовали отдел в КГБ, специализирующийся на компьютерах. Вместо теоретиков кибернетики, конструкторов и электронщиков вырастили коллектив просвещенных агентов, которые добывали требуемую схему или устройство в двухмесячный срок с момента первой публикации или иной утечки информации. А научную экспериментальную аппаратуру заменили уникальные приборы послойной сошлифовки импортных микросхем (эти установки, кстати, до сих пор закупают у нас страны Тихоокеанско-Азиатского региона - больше такое достать негде). Псевдоэкономия на разработках усугубила отставание от передовой научно-технической мысли: конструкторы из "почтовых ящиков", готовившие документацию для промышленности, в приватных беседах признавались, что они сделают любое устройство, но не смогут объяснить принципы его работы. Незначительная модернизация ухудшала характеристики, но чаще приводила к непонятным сбоям и отказам. Программистам была уготована такая же судьба. Доля разработчиков системного и прикладного обеспечения для ЭВМ у нас гораздо ниже, чем в США. Их квалификации хватало лишь для "адаптации", "взлома" или русификации зарубежных программ. Таких государственных "каперов" принято было называть системщиками. Аналогично морским разбойникам, получившим высочайшее разрешение, они орудовали на торговых путях потенциального противника и его союзников.
С другой стороны, многие гражданские производства, вооруженные уникальными отечественными ГОСТами и СНИПами, вынуждены были обзаводиться собственными разработчиками программного обеспечения (ПО), не имевшими, как правило, достаточной квалификации и называвшимися "прикладниками". В отличие от "каперов" эти самоучки-флибустьеры орудовали в одиночку или небольшими группами (2 - 3 человека). Но чаще им приходилось творить самостоятельно (с неизбежным многократным дублированием), причем законы "компьютерного братства" позволяли рассчитывать на часть добычи системщиков (инструментальные средства) и обязывали делиться с коллегами своими и чужими "сокровищами".
Для полноты картины отметим также "контрабандистов-каботажников" - операторов, обеспечивавших выход потребителей на просторы информационных морей, Они тоже именовались "программистами", хотя таковыми не являлись.
Все три категории работников были по-своему заинтересованы в несоблюдении авторских прав. Системщики - потому что занимались воровством по "долгу службы". Прикладники, числившиеся на должностях, не имеющих отношения к программированию, материально никак не зависели от количества самостоятельных разработок. На первое место выступали моральные факторы, в частности, известность среди коллег. Оригинальные программы активно распространяли сами авторы - в порядке обмена или дружеского подарка, "втихую" от администрации. Отношение же операторов к авторскому праву формировалось лишь как отражение указаний начальства: "Нужна программа? Достанем!"
Впрочем, отдельные руководители-прагматики быстро сообразили: иногда проще и дешевле разработать собственные программы, чем добывать чужие, а потом приспосабливать их для своих нужд. Программистов на производстве не хватало, приходилось искать на стороне. Оформление трудовых соглашений с индивидуалами ширилось, но в большинстве случаев продавались не "товары", а знания и опыт, позволяющие развертывать и обслуживать нелицензированные программные средства. По сути, ситуация повторялась. Это тоже формировало пренебрежительное отношение к авторскому праву.
Перелом наметился с созданием кооперативов, центров НТТМ, а затем - совместных и частных предприятий. Новые экономические образования существуют не за счет дотаций или директивных договоров, а на самостоятельно зарабатываемую прибыль. Не удивительно, что они начали формировать рынок программных средств, а в договорах купли-продажи программы открыто именовались термином "товар". Сперва многие из них специализировались на разработке штучных программ по заданию заказчиков, набирая временные коллективы под конкретную задачу. Со временем разработки накапливались, модернизировались и постепенно формировались универсальные пакеты, пригодные для разных потребителей. А многочисленные дистрибьютеры и диллеры (агенты-посредники) зарубежных фирм открыли официальные каналы для западных системных и инструментальных средств.
За какие-то полтора-два года стало лавинообразно меняться отношение к авторскому праву - в первую очередь среди самих программистов и их менеджеров. В 90-м году в московские суды поступили невиданные доселе иски от разработчиков ПО, но они еще не принимались из-за отсутствия соответствующих правовых норм (да и непонятно судьям - в чем суть спора - программа же "нематериальна"). А в середине мая 1992 года появился Закон Российской Федерации "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных", который подвел юридическую черту под стремительно разворачивающимся конфликтом между авторами и пиратами. Уже по наметившимся чертам заката 20-летней эры всеобщего компьютерного грабежа можно подвести предварительные итоги: кто оказался в выигрыше?
Системщики, в большинстве своем, очутились среди безработных (опережают даже обществоведов), поскольку их мастерство по "взлому" и "адаптации" уже не находит спроса, - сейчас проще, дешевле и безопаснее договориться с автором, даже зарубежным. Остались "на плаву" лишь немногие из бывших "каперов", которые создают что-то свое, в основном в областях, где нет зарубежных конкурентов (орфография русского языка, англо-русские словари, пока актуальная для нас защита от копирования и от отечественных вирусов).
"Каботажникам" - операторам тоже пришлось несладко. Правда, не столько из-за пиратского прошлого, сколько из-за реалий настоящего: львиная доля практических задач решается ныне на персоналках без посредников.
Лишь "флибустьеры" - прикладники не только получили полную свободу творчества, но и сами теперь устанавливают цены на создаваемую продукцию. Причем предприниматели, имея с услуг "своих" авторов устойчивую прибыль, тщательно защищают их права.
Потребители же вдруг обнаружили, что на рынке появились разнообразные автоматизированные бухгалтерии и отделы кадров, информационно-справочные и учетно-контрольные системы, АСУ и базы данных (справочники), облегчающие труд программиста инструментальные средства и программы общего пользования: редакторы текстов и рисунков, электронные таблицы и прочее.
В стране впервые создаются условия для легального использования импортных системных и инструментальных программ - и только теперь можно начать разработку программных средств на экспорт: ведь все потенциальные тамошние потребители действуют в условиях четкого законодательства, решительно пресекающего любую попытку нелегального использования чужих средств. После этих слов так и напрашивается стандартное продолжение: "Пройдет несколько лет, и кто знает, не заставит ли профессионализм отечественных программистов потесниться многие зарубежные фирмы-поставщики…" Но сможет ли отечественный рынок программных средств стать равноправной частью
