Лакедемонская Наталья
Наемники Нэсса: Новая жизнь (Полная версия)
Книга I из серии Наемники Нэсса
Глава 1
— Яся, тебе надо похудеть.
— Ну, Тамара Степановна, — воскликнула Ярослава и обиженно посмотрела на тренера, — Сижу на огурцах и воде.
— Значит, пора исключить огурцы, — строго ответила тренер, — Пышная грудь и округлые бедра украшают женщину, но только в том случае, когда она не гимнастка. Посмотри на Захарову, скачет по мату, как пылинка на ветру.
— Так вы ее за слабый толчок вечно ругаете. Только и слышишь: «Каши мало ела», — ехидно ответила ученица.
— У тебя на носу «город», ты сама знаешь, как много от этого зависит. Не сможешь взять золото, не возьмут на повышенную стипендию в институт, — начала причитать Тамара Степановна, затем добавила немного мягче, — Я понимаю, у тебя был сложный год, но сделай последний рывок, а дальше передохнешь и отъешься.
— Я стараюсь, честно, стараюсь, — грустно ответила девушка.
— Вижу, Ясечка, вижу. За последние пару месяцев ты сильно прибавила, но этого не достаточно. Ты выходишь на новый уровень, городские соревнования только этап. Мы с Ириной для тебя разработали очень сложную программу, чтобы ее выполнить при зрителях, а не в зале, нужно выдать не сто, а все двести процентов. Ты должна превзойти себя. У Ждановой по баллам программа равная твоей, если ей удастся все элементы выполнить, а ты хоть одну помарку сделаешь, Катя тебя обойдет. А это значит, золото и повышенную стипендию получит она. Придется пойти работать и завязать с профессиональными тренировками. Разве ты об этом мечтала?
Яся и сама не знала, о чем мечтала. Стать гимнасткой никогда не было ее целью. Об этом мечтала ее мать, а не она. С детских лет ее таскали на тренировки и соревнования. Поскольку Ярослава была замкнутым и необщительным ребенком, ее не отвлекали гуляния во дворе и болтовня с подружками, свободного времени было много. Не имела Яся и особых увлечений, а к занятиям гимнастикой, если верить тренеру, был талант. Мама дочерью гордилась и хвалила за победы, поэтому на гимнастику Ярослава с детства ходила, как на работу.
— Ну все, иди отрабатывай дорожку, спину тяни на повороте и чтобы никакой стопы, только полупалец, да повыше, — строго скомандовала тренер.
Яся вздохнула и поплелась на мат.
В миллионный раз она репетировала самый сложный элемент программы: два прыжка «жатэ в кольцо».
— Ярослава, ну что мне с тобой делать? Ты снова не докрутила. Что это за полтора вращения, разве я тебя такому учила? Засчитан будет только один круг. Да еще ногу согнула. Завязывай с огурцами, а то уже ноги от тяжести подгибаются, — ругалась Тамара Степановна.
— Не от тяжести, а от недоедания обессилили, — огрызнулась ученица.
— Языком ты хорошо работаешь, жаль только судьи не болтовню твою будут оценивать.
Тренировка продолжалась до позднего вечера. Когда в зале появилась недовольная уборщица, Тамара Степановна сказала:
— На сегодня все, выспись как следует, ближайшие два дня тренировки будут облегченные, а в среду, накануне соревнования, еще раз как следует пройдемся по программе. До завтра.
— До свидания, — сказала запыхавшаяся ученица и поплелась в раздевалку.
В спортивном корпусе уже потушили свет, но Ярославе было не привыкать двигаться по темным коридорам с детства знакомой спортшколы.
Вечер был морозный, небо щедро посыпало город хлопьями снега. Яся вышла из здания и остановилась на крыльце. Домой идти совершенно не хотелось. После недавней смерти матери квартира, в которой выросла девушка, перестала быть для нее домом. Черно-белые фото улыбающихся бабушек и прабабушек, развешанные на стенах, больше не вызывали ощущения радости и ностальгии. Вместо этого Яся видела в этих старинных снимках только смерть и одиночество. Обшарпанная мебель советского производства и пожелтевшие обои, в более чем скромных размерах однушке, душили девушку, наполняя отчаянием и желанием бежать оттуда как можно дальше.
Ярослава грустно вздохнула. Живописное облако пара появилось в воздухе и плавно расстаяло. Девушка взяла себя в руки и пошла домой. Благодаря пушистому снегопаду, опустевшие улицы спального района смотрелись чуть менее безрадостно, чем обычно. Фонари заливали дороги розоватым светом, а белоснежные сугробы искрились бриллиантовыми отблесками. На душе было пусто и тихо.
Единственным желанием было, придя домой, упасть лицом в кровать и уснуть. Яся сделала над собой титаническое усилие и со словами: «Последний рывок», направилась в душ.
Горячая вода окончательно разморила девушку, и она рухнула спать. Последнее, что увидела Яся, была цветная фотография мамы на столике перед кроватью.
Утро нового дня не принесло ничего нового. Ярослава встала, умылась, поела и, собрав вещи, поспешила на тренировку. Весь ее день подчинялся строгому режиму, и это очень помогало жить как до, так и после смерти мамы. Тамара Степановна часто говорила: «Для того, чтобы стать выдающейся, нужно, чтобы гимнастика владела тобой, а не ты гимнастикой». В случае с Ясей все было почти так. Конечно, говоря эту философскую фразу, тренер имела ввиду страсть к спорту, а с Ярославой все было немного иначе. В ее жизни не было ничего, кроме гимнастики, так сложилось исторически и девушка была не против. Она всю жизнь просто текла по течению, принимая решения матери, как догму. Это не значит, что Любовь Михайловна была деспотичной женщиной, просто она хотела для дочери большого будущего, Яся это понимала и не перечила. Даже когда был жив отец Ярославы, он полностью поддерживал стремление жены отдать единственную дочь в большой спорт, хотя сам был работником интеллектуального труда.
Погруженная в размышления, Ярослава не заметила, как добралась до школы и переоделась.
— Доброе утро, Яся, ты как всегда первая. В раздевалке кто-нибудь еще был? — спросила Тамара Степановна, выйдя из преподавательской.
— Не знаю, — растерянно ответила ученица.
— Что значит, не знаю, ты же только что оттуда? — удивилась тренер.
— Не обратила внимания, — пожав плечами, ответила Ярослава.
— Ты меня поражаешь, как можно не обратить внимания был ли с тобой кто-нибудь рядом в шести квадратных метрах, — изумилась женщина.
Яся не стала продолжать диалог, и пошла разминаться.
— У тебя все хорошо? — мягко спросила тренер.
Ученица кивнула и начала вращать головой.
— Я твой опекун, Яся, и ты можешь смело мне рассказывать обо всем, что на душе. Потерять мать даже в семнадцать лет очень больно, не надо замыкаться, это ни к чему хорошему не приведет. Ты помнишь, о чем она тебя просила?
— Да, конечно:
