Шамиль Идиатуллин
Это просто игра
© Идиатуллин Ш., 2022
© Савояр С., иллюстрации, 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
* * *
Алып
Шихуа
Балтаз
Mad Max
Пролог
Макс научился не просыпаться от лязганья засова, хотя тот лязгал будто в ушной раковине, аж зубы тянуло. Толку-то просыпаться – всё равно не вызовут. Сиди потом в кромешной тьме и густой тишине, как бабочка на зимовке, гоняй одни и те же мысли по кругу. Новых мыслей всё равно не добавится. Откуда им взяться-то. А старые надоели до слёз. Только Макс плакать не будет, пусть другие плачут. И мысли гонять не будет, и вспоминать не будет. Он поплотнее зароется в тюфяк и прижмёт к голове забитую соломой подушку. Солома не пахнет, но шуршит будь здоров, даже если просто пальцами по ткани поигрывать. Пусть шуршит. Дети от погремушки засыпают, а Макс от соломы будет. Каждый день и каждый раз. Пока не…
Лязгнуло второй раз. И третий.
Всё-таки вызывают.
Это какая-то ошибка, а ошибка тем более ничего не значит, но в груди и в горле всё равно заколотилось. Макс сел, нашаривая ногами сапоги и приговаривая, кажется, вслух: вызовут, да не выберут. Выберут, да не выживут. Выживут, да не…
Тьму с грохотом разрубила ослепительная щель, под занудный скрип распахнувшаяся во все глаза и весь мир. Макс опять не увидел, кто открывает двери, и не разобрал, что происходит. Просто взяли под мышки, поставили на ноги и подтолкнули, чтобы шагал куда-то сквозь свет. Глаза сочли это издевательством и бросились прятаться за веками и слезами. Когда прятки их утомили, Макс уже стоял в оружейной. Чуть покачиваясь, будто перед началом танца, который он и не помнил. Зато тело помнило.
Осмотреться и запомнить, где какое оружие, опять не получилось. Смотреть полагалось вперёд. Не полагалось даже, а просто не получалось иначе. Наниматель должен заглянуть в глаза воину. Ладно хоть не в зубы.
Макс пялился в прикрывавшую нанимателя пустоту, которая теперь была светло-коричневой. Пялился мрачно, не моргая – теперь это стало просто. Ну давай, смотри, какой я – тощий, белобрысый и негероический. Хорошенько смотри. Посмотрел? Теперь вертай меня обратно и иди качков выбирать, их тут полон форт. Меня вообще брать не положено, я свой, и только.
Светло-коричневое мигнуло и проросло светло-зелёным, со всех сторон. Макс стоял на заросшей травами поляне. Вокруг поляны росли толстенные дубы и деревья потоньше. Над поляной растянулось до прозрачности голубое небо с парой пухлых облаков. Была поздняя весна. Весной не пахло, пахло дымом, немного.
Макс поёжился и первым делом оглядел небо, потом себя. Драконов не было, надежды тоже, никакой. Макс был без лат и оружия. Вообще. Каким в камере дрых, таким его в лес и забросили. Штаны да камзол. Ну и в сапоги успел влезть. Самая снаряга для Рысьей Пади. А ведь сейчас туда и направимся, сто пудов.
На булат и стальную кольчугу Макс и не рассчитывал, их надо было заслужить. Но хотя бы кожаный нагрудник и паршивенький меч полагался всякому новобранцу. Такая экипировка не спасёт ни от дракона, ни от рядового ратника любой армии – но от разбойника или волка отмахаться поможет.
Раз Макса выкинули из форта голым, значит, у нанимателя денег нет вообще. Значит, и опыта нет. Значит, он заставит новобранца переть напрямик – вон, по тропинке, которая идёт сквозь дубовую рощу мимо двух застав, ордынской и файргардской, и упирается в Рысью Падь. В общем, Макс, жить тебе осталось полмили и десять минут. Макс-им-ум. Прогулки перед сном полезны даже смертникам, крепче спать будут.
Макс вздохнул и шагнул – раз, другой, третий. И оказался за кустами в противоположной стороне от тропинки. Здесь не было ничего интересного – настолько, что Макс, похоже, стал первым посетителем этого участка суши. Ни следов, ни ровной земли. Макс пару раз чуть не грохнулся, прошёлся, пробежался и прокрался несколько раз туда-сюда и сообразил, что это не он приноравливается к лесному ходу, это наниматель так учится.
Похоже, у меня есть шанс, понял Макс, холодея, и пошёл по окружной дуге мимо застав и Рысьей Пади – в сторону деревень. Там любой желающий мог за полдня заработать пару монет и получить простенькое оружие. Местные жители охотно платили новым помощникам, приходившим колоть дрова или раздувать меха в кузнице.
Возможность не умереть сразу захватила Макса настолько, что полпути он пролетел, даже не заметив. И лишь на откосе, под которым ворчал, бросая искорки, узкий ручеек, Макс сообразил, что надо попробовать. Прямо сейчас. Потом будет поздно.
Обернуться на ходу не получалось, поэтому Макс чуть наддал, прыгнул, поджал ноги – и, естественно, поскользнулся. Он умудрился не ухнуть в ручей головой, но взрыл каблуками весь склон и берега ручейка, по которым плясал, удерживая равновесие. Наконец застыл пятками на разных берегах, зыркнул по сторонам, присел, сильно вывернул голову – так, чтобы заглянуть себе за спину, не двигаясь с места, – и сказал по-английски, стараясь чётко артикулировать:
– Надень наушники. На-уш-ники.
Внизу забурлило. Сердце как будто ухнуло в это бурление и сварилось – потому что вода вскипала из-за приближения файргардов, потому что убегать было особо некуда и потому что весь берег был в следах Макса. Макс зажмурился и от отчаяния вспомнил то, что забыл сто лет назад. Он открыл глаза и отчаянно прошептал, стараясь шевелить губами как можно понятней:
– Влево, жми Alt, I и V. Alt, I и V. Тремя пальцами, сразу. Быстро.
Макс, чудом не запутавшись в ногах, метнулся вверх по склону, прильнул спиной к корявому дубу и увидел, как на траву, ручей и всё вокруг упала полупрозрачная сеть, будто сплетённая из змеек изумрудного огня, упала – и тут же исчезла вместе со следами и комками земли, которые выбили каблуки Максовых сапог. Макс перевёл взгляд себе на грудь и ноги. Груди и ног не было. Была корявая кора дуба. Маскировка сработала. Значит, Макс вспомнил правильно, а наниматель правильно его понял. Значит, наниматель его слышит и понимает.
Ручей взвыл и пошёл пузырями с кулак величиной. Деревья вокруг, наоборот, застыли.
