Миллз Магнус.
В Восточном экспрессе без перемен
Моей любящей матери
Magnus Mills
All Quiet on the Orient Express
1
— Думал, лучше поймать вас, пока не уехали, — сказал он. — Вы же сегодня уезжаете, нет?
— Не планировал, — ответил я.
— Многие предпочитают уезжать утром в понедельник.
— Ну, я вообще-то хотел еще на недельку задержаться. Погода, кажется, вполне приятная.
— Так, значит, остаетесь?
— Если вы не против.
— Нет, конечно, — сказал он. — Живите на здоровье, сколько хотите.
Мне было интересно, когда он явится взять плату. Несколько раз за последние дни он обходил всех остальных, а меня почему-то не трогал. Теперь же, на шестое утро, наконец подошел. Я вылез из палатки босиком, и беседа наша продолжилась.
— Милое у вас тут местечко.
— Да, — сказал он. — Нам очень нравится. Я-то, конечно, тут всю жизнь прожил, поэтому ничего другого и не знаю.
— Наверное, нет.
— Но все приезжие говорят, что им нравится.
— Неудивительно.
Он разжал кулак, и тут я заметил, что держит он деревянный колышек от палатки.
— Это ваше? — спросил он.
— Нет, — сказал я. — У меня все металлические.
— А нужен? Можете про запас себе взять.
— Он больше ничей?
— А никого больше не осталось, — сказал он. — Все уехали.
Я оглядел поле.
— А, ну да, верно. Жалко, что ж они так?
— Дождиком чуть брызнет, и они уже наутек. А потом солнышко опять выглянет, и все жалеют.
— Так оно всегда, правда?
— Почти всегда. Так он вам нужен?
— Ладно, — сказал я, беря у него колышек. — Спасибо.
— Вы б заплатить за проживание не хотели?
— Ах да. Сколько я вам должен?
Он натянул на себя деловую улыбку.
— По фунту за ночь.
— Значит, пока шесть фунтов.
— Если вы тут провели шесть ночей, то да.
— Точно. — Я вынул из заднего кармана пятифунтовую купюру и отдал ему, а затем принялся искать мелочь.
— Вообще дороговато, нет? — заметил он. — За вас одного, только с палаткой и мотоциклом.
— Да вроде нет, — ответил я.
— Мне вам нужно скидку дать какую-то, если еще на неделю останетесь.
— Фунт за ночь нормально, — сказал я, вручая ему остаток.
— Тогда ладно, — сказал он. — Шикарно.
Раз сделка теперь завершилась, я рассчитывал, что он под каким-нибудь предлогом уйдет, но он, взяв деньги, встал поудобнее и посмотрел на небо.
— В отпуску, нет? — спросил он.
— Не совсем, — сказал я. — Ну, вроде как.
Он снова улыбнулся.
— Так в чем?
— Ну я пока что между тем и этим. Все лето работал — денег накопить, чтоб зимой поехать на Восток.
— В смысле, на восточное побережье?
— А, нет, — сказал я. — Извините. На заграничный Восток. Ну, знаете, в Турцию, Персию, а оттуда по суше в Индию.
— Понятно, — сказал он, кивая на мой мотоцикл. — На нем поедете, нет?
— Вероятно, нет, вообще-то, — ответил я. — Там почти везде поезда ходят.
— Вот оно что? Ну тогда это удобно, нет?
— Да, наверное.
Он посмотрел на мою палатку.
— Так что, значит, привело вас в наши края?
— Ну, — сказал я, — мне всегда озера посмотреть хотелось, вот я и решил сперва пару недель тут провести.
— И вам пока нравится?
— То, что я видел, — ага.
— Это хорошо. Сегодня гулять?
— Пока вообще-то не знаю, что сегодня буду делать.
— Мы заметили, вы почти каждый день гуляете.
— Вот как?
— Да, из нашего окна почти все всегда видно.
Это меня слегка удивило. Когда я только приехал, тут жило довольно много людей, и я более-менее предполагал, что остаюсь незамеченным. В конце концов, я — это всего одна палатка и мотоцикл. Некоторые семейства, жившие здесь на неделе, разбивали огромные лагеря, занимавшие обширные участки поля, а во все стороны бегали бессчетные дети. По сравнению с этими семьями я вообще нисколько места не занимал. Тем не менее я не сразу отыскал себе какую-то разумную площадку, где меня не будут осаждать со всех сторон. Накануне вечером вслед за кратким дождиком случился массовый исход, но лишь сегодня утром я осознал, что остался единственным гостем. Вокруг лишь расстилалась трава, размеченная пожелтелыми квадратами. Отсутствие других клиентов, вероятно, и объясняло внезапный интерес хозяина ко мне, однако выяснилось, что о моем присутствии он был осведомлен с самого начала.
Его замечание об окне вынудило нас обоих перевести взгляды на дом, гнездившийся выше по склону. За ним я различал очертания очень крупного амбара, а также другие надворные постройки, а еще дальше громоздились верхние склоны пустошей. Всю окрестность омывал солнечный свет, но после вчерашнего дождика я знал, что так тут не всегда.
Пока мы стояли и любовались видом, мне в голову пришла мысль.
— Мне бы вот чего очень хотелось — нанять какую-нибудь гребную шлюпку на озере.
— Вот оно что? — сказал он.
Ага, но всякий раз, когда я туда спускаюсь, прокат лодок там, похоже, закрыт.
— Сейчас уже не сезон, поздновато.
— Видимо.
— Все равно, не сомневаюсь, вы найдете, чем еще заняться.
И с тем он улыбнулся мне и кивнул, а затем двинулся к дому.
— Приятно было поговорить, — сказал я ему в спину, и он, услышав меня, поднял руку.
Я проводил его взглядом, после чего нырнул в сумку за банкой тушеной фасоли и взялся готовить себе завтрак. Дело это нехитрое, потому что у меня имелись только плитка, сковородка и вот эта фасоль. Я ее разогрел и съел «по-ковбойски», без тарелки. Затем сходил к крану, вымыл сковородку и принес немного воды себе на чай.
Пока ждал, когда закипит, я сидел в траве и раздумывал, чем же мне сегодня заняться. С этим местом была одна закавыка: пейзаж здоровский и все такое, но делать совершенно нечего, только «вбирать» его, а мне, по правде сказать, уже хватило. Несколько раз объехал всю округу на мотоцикле, и по берегам озер, и через горные перевалы, но удовольствие от такого занятия не бесконечно, особенно если, куда б я ни отправился, везде бампер к бамперу — сплошной поток машин. Надо полагать, сейчас большинство туристов разъехалось по домам и на дорогах станет поспокойнее, но мысль тратить еще один
