Евгений Вальс
Медовая коза
Ёлочная фея знает заранее о желаниях, которые ей скоро загадают. Но, как всякая волшебница, она не спешит с исполнением, предпочитая присмотреться к тому, кто решился попросить её о помощи.
Вот и сейчас она наблюдала за стариком, пытающимся вспомнить слова для вызова феи. В руке он держал кедровые орешки — подарок для волшебницы. Старик вновь и вновь повторял рифмованные слова, но никак не мог вспомнить следующую строку. Волшебница сжалилась над ним и появилась. Изумрудное сияние от её крылышек отразилось в глазах старика, и улыбка тронула его пересохшие губы.
— Ты до сих пор веришь в чудеса, Франсис? — спросила волшебница и присела к нему на плечо.
— Легко верить, когда знаешь наверняка, что ты существуешь.
— Твоя правда… Хотя многие не видели и всё равно верят… Но ты ведь не об этом хотел мне сказать?
— Ты исполнишь моё желание? — с тревогой спросил Франсис. — Тебе ведь оно известно.
— Франсис, я исполняла все желания, загаданные твоими родственниками, я стала крёстной феей семейства Лиль. Но… впервые я не исполню загаданное желание.
— Почему? — изумился старик. — Я всего лишь хочу попросить тебя избавить моего внука от проклятья! То, что он может разговаривать с животными, заметно не только мне! Это пугает людей!
— Дар? Откуда он у мальчика? — Франсис умоляюще посмотрел на фею и сказал: — Из-за того, что мы так часто просили о помощи тебя?
— Вовсе нет, — вспорхнула с его плеча волшебница.
Ёлочная фея облетела вокруг дерева, возле которого Франсис присел на пенёк, а затем взмахнула волшебной палочкой и увеличилась до размеров обычного человека. Изумрудный наряд волшебницы сверкал, а зелёные волосы окружало лёгкое сияние.
— Много лет назад в руки твоей будущей жены Клары не случайно попала карточка с заклинанием для вызова Ёлочной феи, — сказала волшебница и провела рукой по седым волосам старика. — Я хотела, чтоб вы попросили меня о помощи.
Франсис в изумлении слушал её слова и побоялся произнести вслух своё предположение.
— Я сделала это потому, что… сама когда-то была человеком! Много сотен лет назад меня звали Хвоя Лиль! И в твоём внуке Фрэе наверняка частичка магии, которая когда-то пробудилась у моей матери, а затем и у меня… Дар пригодится мальчику в будущем. Возможно, он станет магом или целителем.
— Но сейчас ему не нужен этот дар! — не согласился Франсис. — У него нет друзей! Мальчик страдает от одиночества…
Фея не спешила возражать. Она задумалась и устремила взгляд к облакам, словно вспомнила что-то.
— Ты ничего не знаешь об одиночестве, потому что не жил в лесу среди белок и оленей, как я…
— Расскажешь? — с интересом спросил Франсис.
Волшебница будто ждала лишь повода, чтобы поведать свою историю, и указала на лужицу перед пеньком, где сидел Франсис. Лужица напоминала об утреннем дождике и не успела высохнуть. Фея взмахнула волшебной палочкой, и в лужице расплылись радужные круги. Они слились в большой сияющий круг, а в нём появилась живая картинка. Франсис взглянул на неё и узнал городской базар с многочисленными торговыми лавочками, однако люди там были одеты в старинные одежды, какие носили жители Санторинского королевства несколько веков назад.
Фея указала на маленькую тележку, заставленную горшочками с мёдом. Франсис разглядел на тележке пучки лекарственных трав и мешочки, завязанные разноцветными ленточками.
— До сих пор помню запах мёда и мяты, — с грустной улыбкой сказала фея. — Мимо нашей тележки ни один человек не проходил просто так и если ничего не покупал, то обязательно благодарил матушку за помощь или делал ей комплимент. Она была красавицей! Но городские власти не жаловали целительницу…
Франсис всмотрелся в волшебное изображение и увидел, что за тележкой, окутанная ароматами целебных трав, действительно стояла молодая женщина с царственной осанкой, сияющей улыбкой и добрыми глазами. Её белая гладкая кожа и румянец на щеках служили лучшим доказательством крепкого здоровья, которое она обещала каждому, кто подходил к тележке целительницы.
Вдруг к женщине подбежала взволнованная светловолосая девочка лет двенадцати. Венок из лесных цветов, украшающий её голову, сбился набок, а на локте сквозь ткань сорочки проступила кровь.
Изображение стало настолько реальным, что Франсис как будто оказался там, на базарной площади. Он улавливал в шуме базара людской говор, цоканье лошадиных копыт, звяканье посуды, шелест дорогих парчовых тканей. Но явственнее всего он слышал то, о чём говорят мать и дочь…
— Матушка, нам пора уходить, — запыхавшись, сообщила девочка.
— Хвоя, у тебя кровь! — испугалась женщина, взглянув на её локоть.
Целительница не обратила внимания на предупреждение дочери и принялась искать лист подорожника среди пучков трав.
— Это всего лишь ссадина, — возразила девочка. — Я оцарапала локоть, когда убегала от королевских стражников. Им кто-то сообщил, что ты вернулась. Они направляются сюда!
— Да, надо поторопиться, — согласилась целительница, но, заметив хромающего человека, подошедшего к тележке, тут же ему улыбнулась, готовая помочь.
— Матушка, стражники скоро будут здесь, — настаивала Хвоя.
— Я же не могу бросить этого беднягу. Посмотри, как он страдает!
Целительница выслушала жалобы хромого человека и предложила мазь, которая снимет боль в его больной ноге. Мужчина с благодарностью взял исцеляющее средство и сказал:
— Берегите себя, мадам Кора! Вы — наша фея! Лучше вас нет ни одного лекаря в нашем королевстве, ведь местный лекарь Фарио ни на что не способен…
Едва он с поклоном отошёл, а к тележке уже спешил следующий в надежде вернуть здоровье. Мать Хвои поспешила оказать ему помощь. Но вдруг на базаре появились вооружённые стражники. Заметив их, девочка схватила мать за руку и увлекла за собой сквозь толпу прохожих. Кто-то из стражников, увидев странное оживление среди людей, велел остальным следовать туда.
На пути преследователей будто специально возникали то телеги с мукой, то бродячие торговцы со связками корзин. Уличные артисты выскакивали из ниоткуда, опутывая всех гирляндами и завлекая в хоровод. Даже цыгане с медведем на цепи играючи стремились сбить стражников со следа. Люди на базаре знали Кору, каждому в своё время помогла добрая женщина, и сейчас они старались отплатить добром за добро.
Вскоре целительница с дочерью оказались в лесу, оставив далеко позади своих преследователей.
— Кажется, оторвались, — озираясь по сторонам и прислушиваясь, проговорила мать Хвои, — теперь можно отдышаться.
— Матушка, обещайте, что это был последний раз, когда мы вернулись на базар, — умоляюще произнесла девочка.
— Дорогая, я не могу давать обещаний, которых не исполню. Люди нуждаются в моей помощи.
— Но эти люди не смогли опровергнуть обвинения лекаря Фарио!
