Книга Полуденный демон - Наталья Солнцева

Что-то тревожное, тоскливое чудилось ей в узоре солнечных пятен на зеленой траве, в легком ветре и быстром беге облаков по небу. Сад трепетал в полуденной дреме, нарушаемой лишь шумом листвы да стуком ее сердца.

Ах, как упивалась она этой жизнью без оглядки, без необходимости сдерживать свои порывы и пороки! Да, да… она предавалась порокам со всей страстью и пылкостью неиссякаемого огня, который горел в ней. Как будто чувствовала приближение конца. Как будто исподволь, сквозь пелену любовной истомы, стучалась в ее сердце смерть.

Она вдохнула всей грудью, ощущая в запахе лета и яблоневых деревьев сладковатый привкус крови. Этот привкус преследовал ее с тех пор, как…

Впрочем, лучше не думать, не вспоминать, не углубляться. Ее удел – порхать над цветами, собирать душистую пыльцу и сладкий нектар. Наслаждаться без раскаяния. Пить амброзию любовного исступления и быть его источником. Не ее вина, что для людей это яд, отрава. Не ее вина, что человек слаб и немощен, что не по силам ему ни божественное, ни дьявольское.

Жалела ли она о том, что сделала? Нет, не жалела.

Должно быть, смерть подала ей знак… растревожила ее. И она совершила ошибку. Когда идешь по краю, всегда так. Легко оступиться, шагая по узкому мостику без перил. И весело, и страшно, и дух захватывает.

Когда слышишь за спиной дыхание смерти и шорох ее крыльев, видишь ее неумолимую тень, нельзя не позаботиться о продолжении земных радостей. Нельзя не застолбить для себя местечко под солнцем.

Пусть ее стихия – ночь, а светило – Луна. Пусть солнце несет ей гибель. Но ведь не сразу, не сейчас же… потом. Пока пробьет ее час, она успеет собрать много нектара и опьянеть от любовной истомы. То, что для других – деготь, для нее – мед. То, что для других – грех, для нее – отрада. То, что для других – ад, для нее – рай…

Она вдруг оцепенела и задохнулась от ужаса. Хотела бежать, но ноги приросли к земле. Вот она, смерть… во всей своей красе и жути. Белая, неотвратимая, как фатум. Светлее света, ярче молнии. Глаза у нее – звезды, а волосы – вороново крыло. В руках у нее – коса со сверкающим лезвием. А на лезвии играет солнечный зайчик… сияет, слепит, бьет без промаха…

Вжик… – просвистела в горячем воздухе коса смерти. – Вжик…

– Ты готова?

Голос у нее ласковый, вкрадчивый, словно патока. Лицо белее савана, губы бледные.

– Я пришла за тобой, – молвит.

– Нет… нет! Еще рано…

– С огнем не шутят. Заигралась ты… забыла о договоре. Память коротка стала? Зато сон будет долог…

– Погоди… я все объясню…

Что-то в лице смерти дрогнуло, исказилось, черты потеряли четкость и поплыли.

– Не надо, – покачала головой смерть. – Я и так знаю…

Тут жертва наконец прозрела, начала соображать, кто перед ней. И что пощады не будет. Бесполезно умолять, просить отсрочки. Вот она, расплата.

– Ты-ы? Не может быть…

Она оглянулась с безумной жаждой чуда. Сад был пуст. Дом далеко – не добежать, не укрыться от надвигающейся тени. Надежда на спасение вспыхнула, словно искра, и погасла. Горло свело – ни вздохнуть, ни крикнуть. Ноги подкосились.

Вжик! Что-то острое, горячее перехватило шею, фонтаном брызнуло красное… В глазах потемнело, померкло. Красное хлестало сквозь пальцы, которые тщетно пытались закрыть рану, остановить неостановимое…

* * *

Семь лет спустя.

Подмосковный поселок Роща

Марианна Ветлугина обедала в просторной столовой. Она сидела напротив окна, выходящего в сад. Это было ее любимое место. Из окна виднелся маленький круглый водоем – искусственный пруд, в котором отражалась низкорослая плакучая ива. Вода в пруду, похожая на черное зеркало, оставалась таковой даже в солнечный день. Этому способствовало специальное дно.

Ландшафтным дизайном маленького ухоженного поместья занимался муж Марианны. Ему же принадлежала идея внутреннего убранства дома. По сути, Марианна вошла в уже готовое жилище, где каждая деталь соответствовала вкусам хозяина.

Муж был старше ее на двадцать лет. Он не дожил до своего пятидесятилетия полтора месяца. Марианна до сих пор не могла прийти в себя после его внезапной смерти. Ей казалось, что кошмар, в который превратилась после замужества ее жизнь, никогда не закончится. Но гибель Ветлугина положила конец ее страданиям. Тогда как впереди ее ожидал новый кошмар.

Марианна со вздохом отложила ложку. Бульон казался безвкусным, салат пресным, а чай жидким. У нее портится характер?

Кухарка бесшумно двигалась, собирая с огромного пустого стола приборы. Хозяин требовал тишины и послушания. От всех, включая жену. В доме еще витал его грозный дух, наводя ужас на обитателей.

– Так вы себя голодом уморите, – сказала она Марианне, которая за последние дни похудела килограммов на пять.

В общем-то немного, если бы молодая женщина и без того не отличалась худобой. Муж еще до свадьбы попросил ее сбросить вес, иначе никакого брака не будет. Он открыл перед ошарашенной невестой шкаф, полный дорогих нарядов, и предложил ей примерить любое платье на выбор.

Марианне приглянулось серое с серебристыми воланами по подолу. Она тщетно пыталась застегнуть на боку коварную молнию, но та не поддавалась.

«Тебе придется сесть на диету, – приказным тоном заявил жених. – Я уже приобрел гардероб для своей супруги. А я никогда не делаю бесполезных трат. Привыкай, милая!»

У Марианны разбежались глаза от обилия красивых и стильных вещей. Она уговаривала себя, что ей самой хочется все это носить. Раз уж Ветлугин загодя приобрел для нее столько нарядов, негоже огорчать его и вводить в лишние расходы. Она просто обязана похудеть.

«Да… конечно… – пролепетала она, залившись краской и поспешно стягивая тесное платье. – Я похудею…»

Жизнь Марианну не баловала. Нельзя сказать, чтобы она во многом себе отказывала, вынужденная экономить каждый рубль, но одевалась скорее практично, чем модно. Они с матерью откладывали деньги на необходимые покупки. Плащ или туфли приобретались по меньшей мере на два сезона. А тут столько всего… и сразу!