Алексей Ханыкин
Новогодний ужас. Подарок
Здравствуй, Дедушка Мороз!
Меня зовут Маша. Мне 11 лет. В этом году я вела себя очень хорошо. Мне не нужно в этом году подарка. Я прошу тебя, Дедушка Мороз, чтобы ты наказал плохих людей. Они не любят петомцев и всегда их обижают. Мне больно видеть это.
У нас во дворе бегают маленкие щенки. Они бездомные. Их родила собака, которую выкинули из дома. Когда выпал снег они немного подросли. Сейчас они бегают по улице и ищут еду. Иногда щенки подбегают к людям и плачат. Многие их толкают или пинают и уходят. Но я не злюсь на них.
Дедушка Мороз, если ты можешь наказывать плохих детей, значит можешь наказать и плохих взрослых. Наш сосед дядя Толя не любит собачик. Когда в мороз они забегают в подъезд погреться, он выходит с палкой и бьёт их, чтобы они убежали. Когда мы с ребятами их кормили, он очень ругался. Он говорил, чтобы мы не приручали их. Дядя Толя плохой! Пожалуйста, накажи его!
— Маша! За тобой ребята зашли! — от занятия девочку отвлекла мама.
— Хорошо, иду!
Девочка написала ещё несколько слов и свернула письмо вдвое. Взяв с полки конверт, она аккуратно положила в него бумагу и заклеила. В графе получателя вывела: «Дедушке Морозу, Великий Утюг» и, положив на стол, поспешила одеваться.
Уже скоро она с другими ребятами спешила к почтовому ящику для сбора писем. Они бежали вперёд, не жалея сил, словно боялись опоздать, несколько раз поскальзывались, спотыкались, но всё-таки смогли дойти до ящика. Бросив своим письма в ящик, все они с облегчением выдохнули и сели на холодную скамейку.
— Ну, Машка, даёшь! — тяжело дыша заключил Петька. — Отказаться от подарков, чтобы это старикана наказать!
— Вот так ему и надо! Будет знать, — поддержала Таня.
— Но я это написала не для того, чтобы наказать, — вздохнула Маша, — а чтобы щеночкам стало хоть чуточку спокойнее.
— А вдруг он не исполнит твою просьбу?
— Почему?
— Дядька Толя взрослый. А Дедушка Мороз подарки взрослым не приносит, когда они хорошо себя ведут.
— А может, они просто не ведут себя так хорошо, чтобы заслужить подарок?
Дети сидели на скамейке и не замечали, как на улице холодало. Серое небо выбросило пару снежинок, которые неспешно, качаясь взад-вперёд, опускались на землю. За ними посыпались остальные. Дети подняли головы: им было интересно наблюдать, как в безветренный день медленно падает крохотный пух. Они поспешили ловить его, но вскоре забыли об этом: теперь они лепили снежки и кидались друг в друга. Мальчишки, понарошку нахмурившись бегали за девочками, пытаясь повались их на землю, но сами поскальзывались и падали, весело смеясь.
Тем временем родители Маши смотрели в окно. Они не видели, как играют дети неподалёку. Видели лишь двоих голодных чёрно-рыжих комочка, бегали и нюхали снег.
Они наивно пытались найти себе случайно брошенную корку хлеба или похороненную под снегом еду, которую иногда им приносят люди. И, если они её находят, стараются отогреть замёрзшие объедки своим телом и хоть немного утолить убивающий голод. И каждый раз, когда неподалёку был хруст снега или шорох, они поднимали свои маленькие мордочки: не видно ли неприятеля, что идёт прогнать их подальше.
А ведь совсем недавно их было трое. Самый маленький из них наивно любил людей и ласкался с каждым, даже если чувствовал, что его идут прогнать или пнуть ради потехи. До последней минуты он не терял надежду в человека и верил, что их приласкают, полюбят. Он погиб быстро. Когда на улицы опустился мрак, белая машина, разливая на дорогу разноцветные огни от лампочек, носилась по пустой улице и на повороте старалась уйти в занос, оставить на снегу след, развернуться и повторить трюк ещё раз. Из машины доносились крики и смех: там были люди, и они были счастливы. Щенки, страдая от ужасного голода, побежали к ним. Яркий свет от фар было видно издалека, и младшенький его не испугался. Он бежал по трассе и, когда свет лишь замелькал вдали, остановился. Как заворожённый он смотрел, как яркое, громкое пятно, нарушающее ночную темноту, приближается к нему. Он не убегал от него, как остальные щенки, ведь верил в доброту людей.
Щенок успел пискнуть, когда его отшвырнуло в сторону.
Машина не остановилась, она быстро домчалась до края улицы и развернулась. Из приоткрытого окна послышались радостные крики и заливающийся хохот. Мотор загудел, и машина понеслась прочь. Щенки подбежали к тёплому тельцу. С каждой секундой оно становилось всё холоднее. Мороз не жалел никого. Чтобы как-то помочь, они легли по разные стороны, делясь своим теплом, но это было бесполезно.
Утром припорошённое тельце оттащит на обочину случайный прохожий и забудет, а снег похоронит его до весны под толстой пеленой, и все о нём забудут.
Тридцать первое декабря выдалось на удивление снежным. С самого утра крупными хлопьями валил снег и Маша смотрела на него из окна, не в силах налюбоваться. Она ждала этого дня. Дедушка Мороз приносит подарки именно в ночь с тридцать первого декабря на первое января, а значит и её желание должно исполнить уже этой ночью. Она не могла перестать об этом думать. Её переполняла радость.
Вдруг от подъезда прочь побежал маленький чёрный комок — бродячая кошка прибилась спрятаться под козырьком, но кто-то её спугнул. Следом из подъезда дома, слегка прихрамывая, шёл сосед дядя Толя. Тяжело согнувшись (уж очень ему мешало его большое пузо), он схватил руками немного снега и кинул в кошку. Таня нахмурила брови.
— Плохой! Почему такие люди вообще существуют?
Она сказала это так тихо, что никто не слышал. Таня и не надеялась, что ей вообще ответят на такой вопрос. Она сама знала: просто очень много взрослых злые.
Прогнав бедную кошку, Толя завернул к магазину. Там его ждал друг-товарищ Витёк, перебирая с ноги на ногу. Его нос на морозе был похож на морковь, хотя остальное тело на снеговика не походило, наоборот, было излишне красным. Он ждал кого-нибудь из знакомых, чтобы поздравить с наступающим и таким образом найти повод пропустить по стаканчику спиртного. Толя дал ему такой повод.
— Др-р-руг сердечный! — развёл Витёк руками, — Поздравляю тебя! С наступающим тебя годом кролика!
— Угу.
— Ну что же ты, оставишь меня одного праздновать? Дай полтинничек отметить.
— Витёк, ты уже отметил.
— Лишнего не отм-мечу!
Толя хрипло вздохнул и
