Пролог
Где-то на задворках Земли как планеты, на границе палеозойской эры, в расцвет её существования, в районе нынешнего побережья Северного Ледовитого океана.
Глава 1-я: Котлован раскопок
Росомаха накинулась на волков, разорвала одного, другого, но тотчас была атакована, сразу несколькими самцами, в глазах которых светилось настоящее безумие. Следом за росомахой кинулись полчища леммингов. Затем песцы и лисицы. Все животные кинулись истреблять друг друга. Казалось, ими руководила какая-то неведомая и чуждая природе сила.
…Так всё и началось.
********
Граница Восточно-Сибирского и Чукотского моря близ семидесятого градуса Северной широты.
Остров Врангеля.
Археологические раскопки. Экспедиционная группа Терентьева.
1998-год.
За два дня до событий.
- Опускай ниже, Коля!
Ковш мощного экскаватора, вгрызаясь в мёрзлую землю, подавал наверх мешанину из тысячелетнего грунта, комья давно перегнившей земли и целые пласты вечной мерзлоты вперемешку со мхом и мёртвым лишайником. Колонна грузовых самосвалов из восьми машин ожидала очереди на погрузку. Отмёрзший грунт вывозился за пределы карьера, сваливался в образовавшийся котлован, и самосвалы возвращались за новой партией груза.
Машинист погрузочного крана, бравый и молодой неунывающий сибиряк, пристально наблюдал из кабины за ходом работы, манипулируя рычагами, словно дирижёр симфоническим оркестром. Николай, он же Коля Рыбников по прозвищу Рубик, двадцативосьмилетний рубаха-парень, попал в эту экспедицию в качестве племянника бригадира, да так и остался на острове Врангеля, совершенно не имея желания возвращаться на Большую землю. Он был холост и одинок. Родители погибли, когда внезапно прорвавшаяся плотина в одном из геологических центров на Байкале затопила все близлежащие домики. Давно это было. Ему едва исполнилось тогда восемь лет, и с тех пор он до самого совершеннолетия проживал с сестрой отца. Потом был институт геодезии, выходы в различные экспедиции, где он неизменно сопровождал своего дядю, бригадира разведывательных групп геологических изысканий. С Валентином Сергеевичем Терентьевым он и оказался сейчас здесь, на острове Врангеля, в то время как тётушка осталась на Большой земле. Семьи завести не успел, зато там, где-то в Сибири, как он полагал, его дожидалась несравненная красавица, пускай пока и безымянная, но зато верная и добрая в душе.
- Ты там заснул, Коля? – донеслось снизу в кабину погрузочного крана. – Рубик! Не отвлекайся. Снова летаешь в облаках?
- Вижу! – отозвался он, направляя стрелу крана строго по центру раскопок.
Шёл двадцатый день пребывания на острове площадью в семь тысяч квадратных километров, куда их группу изыскателей направили из отдела Всемирного Географического Общества (ВГО), предварительно объяснив, что местные обитатели некогда существовавшей полярной метеостанции обнаружили во льдах очередные останки исчезнувших мамонтов. Сюда и была направлена геологическая группа Терентьева, который был доктором исторических наук и антропологом. Если обнаружены останки карликовых шерстистых мамонтов, вымерших десяток тысяч лет назад, то должны были быть следы проживавших здесь людей.
Сам остров представлял собой заповедник. Здесь гнездились белые гуси, полярные совы, моржи. Здесь можно было встретить песца, росомаху, горностая, северных оленей, овцебыков, волков и самое главное – белых медведей. Коля знал из рассказов Терентьева, что данный заповедник является едва ли не самым крупным в Заполярье. Земля острова находилась в ста сорока километрах от материковой части Чукотки, и весь полярный день солнце здесь никогда не садилось за горизонт. Потом наступала долгая зимняя ночь.
Сейчас был именно полярный день, и группа геологов из тридцати человек работали в карьере, отыскивая в вечной мерзлоте природные кладбища реликтовых мамонтов.
Посёлок полярников, насчитывающий сорок человек разных специалистов, гидрографов, метеорологов, гляциологов, физиков и прочих сотрудников полярной вахты был рад встрече с группой. Зимой морозы здесь достигали пятидесяти градусов ниже нуля, но сейчас было полярное лето, и температура держалась в пределах плюс пятнадцати градусов.
Колю, водителей экскаватора и грузовиков расселили по вагончикам и баракам, возвышающихся над лишайником на специальных сваях-опорах, чтобы забредавшие сюда нередко медведи не могли дотянуться до входных дверей. Впрочем, как Коля узнал позже, непрошеные гости всё же делали иногда набеги на продукты полярников, отчего приводили в ярость местных лаек.
На двадцатый день полярного лета, группой геологов было доставлено на поверхность более сотни фрагментов различных частей замёрзших тел шерстистых мамонтов, остатки первобытных орудий, гарпунов из слоновой кости, а сами изыскатели уже заканчивали сегодняшнюю смену. Вдалеке маячила самая крупная вершина острова гора Советская, высотой с километр, куда свозились в котлован все отработанные и просеянные грунты вечной мерзлоты.
Коля застопорил кран, закрыл кабину и спустился на землю, получив укоризненный взгляд бригадира.
- Снова мечтал о своей красавице где-то в Сибири? – хмуро, но с долей шутки поддел он своего племянника. – Едва не зацепил стрелой кузов самосвала.
- Я видел, - махнул рукой Коля, отряхивая комбинезон от кусков слипшейся глины, которая лежала повсюду развороченными глыбами карьера. – Не мечтал, а планировал.
- Что планировал?
- Жизнь. Будущую и счастливую жизнь. Пора мне уже семьёй обзаводиться. Выдержу эту вахту, насобираю ожерелье из костей мамонта, подарю невесте, и махнём мы с ней на моря-океаны, подальше от этой чёртовой мерзлоты.
- У тебя же её нет!
- Кого?
- Невесты.
Коля постучал пальцем по лбу, высокопарно при этом заметив:
- Туточки она, Валентин Сергеевич. В голове. И в сердце.
Перекидываясь шутками и радуясь окончанию рабочего дня, они направились к далёким вагончикам посёлка, попутно увлекая за собой отработавших смену геологов, спешащих поскорее добраться до общей столовой, где их уже поджидал нехитрый ужин.
Уникальный в своём роде заповедник острова Врангеля продолжал жить своей природной жизнью. Где-то резвилась росомаха, шмыгали под ногами испуганные лемминги, взмывали стаи белых диких гусей, а на самом побережье, среди ещё не растаявших льдин, в бинокль можно было разглядеть белую медведицу и двух забавных медвежат. Всё дышало спокойствием и умиротворённостью.
Карьер изыскателей подрагивал зыбким маревом испарений у них за спиной
