Мария Лысых
Мастер
Стоило только переступить порог родительской квартиры, как запах яблочного пирога отбросил меня в прошлое. Он встречал меня по возвращении из школы, не позволяя замешкаться в прихожей — скорее забросить рюкзак в угол, вымыть руки и бежать. Бежать навстречу тающим во рту кусочкам яблок, хрустящей корочке, запаху корицы и грецким орешкам, стойким оловянным солдатикам на этом параде нежности. Я с удовольствием зажмурилась и постояла несколько мгновений, первый раз так сердечно радуясь новогодним каникулам.
— Ма-ам, это я.
— Слышу, слышу, — раздался мамин голос из кухни. — Уже бегу.
Мама спешила мне навстречу, на ходу вытирая руки кухонным полотенцем. С улыбкой крепко обняла меня, уткнувшись в плечо.
— Здравствуй, солнышко! Как добралась? Не замёрзла в автобусе? — Она отстранилась и осмотрела меня с головы до ног. — Нужно было ехать на электричке: и быстрее, и теплее. А то я испереживалась.
Мама прицокнула и покачала головой.
— Что ж ты не проходишь? Всё уже готово, — спохватилась она. — Неси вещи в комнату и приходи. Я пока закончу на стол накрывать. — Ещё раз напоследок улыбнувшись, мама кивнула в сторону кухни.
В детской всё осталось таким же, как полгода назад, когда я уезжала на учёбу. Плакаты на стенах, фотографии в рамках на полках, игрушки у изголовья. Только, кажется, порядка стало больше. На кровати не разбросаны журналы, на столе нет Эвереста из тетрадей и учебников, как и ручек с карандашами, разбросанных у его подножия. Стул не погребён под свалкой из одежды. Фиалки политы и отчаянно цветут, словно и не зима на дворе. Да, этой комнате однозначно пошло на пользу моё отсутствие. Я поставила сумку около шкафа, переоделась и отправилась к маме. Обживаться буду потом.
Мамина еда гораздо вкуснее покупных пельменей, скажу я вам. Вдруг вы не знаете. После борща вроде показалось, что я наелась. Как хорошо, что только лишь показалось! Потому что картошечка и котлеты пошли как по маслу. Чай со смородиновым листом и пирог отполировали моё настроение до благодушно-расслабленного, превратив в безвольную, но абсолютно счастливую личность. Мы переместились в зал, и я растянулась на диване рядом с котом, положив голову на мамины колени. Она гладила меня по золотистым, совсем как у неё, волосам, и я еле сдерживалась, чтобы не замурлыкать. Как никогда, позавидовала полосатому негодяю. Ему так хорошо может быть каждый день.
Спустя пару часов, в течение которых мама рассказывала новости родного города, я нашла в себе силы и желание шевелиться. Встала, прошлась по квартире. Планов на каникулы особо не строила и, чем заняться в первую очередь, даже не знала. Мама взглянула на мою растерянную физиономию и понимающе ухмыльнулась. Только лишь уголками губ, но я всё видела. Раньше после этого последовала бы просьба пропылесосить или сходить помыть посуду.
— Не отнесёшь кусочек пирога Виктору Валерьевичу? На этой неделе замоталась и не успела ни разу к нему заскочить. Неудобно даже.
Мама, не дожидаясь моего ответа, пошла на кухню и зашелестела пергаментом. Минута, и она снова рядом, протягивает мне гостинец для давнего знакомого. Что ж, для начала неплохо. Разомнусь. Мама и раньше отправляла меня в однушку этажом ниже — то выпечку отнести, то пару яблок. Никогда не понимала этой странной привычки, которую даже папа не одобрял. Помню, как он всегда бухтел, что сосед хоть и чудик, но вполне способен о себе позаботиться. Но традиция подношения даров продолжалась, как и приветственные кивки при встрече у подъезда между членами нашей семьи и жильцом снизу. Этим общение и ограничивалось.
Сосед обычно забирал угощение, благодарил и закрывал дверь. Порога его квартиры я никогда не переступала, поэтому рассчитывала обернуться минут за пять. Позвонила раз, другой. Ни шагов, ни поворота щеколды. Тишина. Нажала третий раз, посильнее. Сморщилась от настойчивого дребезжания звонка.
— Входите, открыто, — едва слышно раздался окрик за дверью. А здесь живут смелые люди. Я потянула за ручку и с сомнением уставилась на тёмный коридор. Только в самом конце свет из комнаты разгонял полумрак. Стоило ли заходить? Если пойду, может, тогда это я смелая? Вдруг там воры?
— Василиса, ты? Здравствуй, давно не видел тебя. — В дверном проёме дальней комнаты появился сосед. Света в коридоре стало ещё меньше, но подсипший голос и силуэт со сгорбленными плечами я узнала. Точно не воры, и на том спасибо.
— Да, тут мама вам передала. — Я протянула ему свёрток.
— Спасибо, спасибо. Ты проходи, я сегодня не ходок. Ноги что-то разнылись.
Я никогда не могла определить возраст этого мужчины. Всегда небрежно одетый в поношенные футболки и растянутые на коленях спортивные штаны. Вроде и не старый, но эти его частые вздохи, тихий голос, вечно опущенные глаза и плечи. Складывалось впечатление, что он давно и бесповоротно устал.
Осторожно прошла вдоль стены коридора, опасаясь зацепить что-нибудь в полутьме, и остановилась в паре шагов от соседа. За плечами впервые увидела комнату, в которой он живёт. И она меньше всего напоминала комнату какого-то унылого чудика. Вот антикварный магазин — да, вполне может быть. На полках по обе стены от окна сидели куклы. Даже не так. КУКЛЫ! Здесь можно было бы и три восклицательных знака поставить. Я даже немного пожалела, что уже выросла. Хотя нет, увидь я такое великолепие в детстве, меня бы разорвало от восторга.
Одни — в метр ростом, с фарфоровыми лицами, пышными платьями и кружевными перчатками на маленьких пальчиках. Другие — маленькие и мягкие, сшитые из ткани, с нанесённым красками румянцем и в цветастых сарафанах. Похожие на людей, вплоть до прищура в уголках глаз, или смахивающие на героев кукольного театра Карабаса-Барабаса. Они все были удивительные и в чём-то даже живые. В ближнем углу стоял рабочий стол, и в лучах светильника на нём блестели и переливались иголки, пуговицы, ножницы, кусочки ткани… Постойте, он этих кукол сам делает?
Осознав, что стою разинув рот и бесцеремонно разглядываю чужое жилище, встряхнула головой. Вновь посмотрела на стоящего напротив мужчину. Уже другими глазами.
— Простите меня, я не ожидала увидеть… такое.
— Мастеру всегда приятно, когда его работой восхищаются. У меня гости последнее время нечасто бывают. Это раньше человек мог прийти, рассказать, чего он хочет, какую куклу для него сделать. Теперь же… — Сосед махнул рукой, развернулся и отправился обратно в комнату. — Интернет, курьер, доставка. На жизнь-то, конечно, заработаешь, но порой без блеска в глазах, неприкрытой
