Анна Богарнэ
Влад, но не Дракула
Я стоял перед зеркалом, на тощем теле выпирали ребра, бледное лицо не выдавало эмоций, тонкие губы сложились в прямую линию. Проведя по взъерошенным волосам длинными пальцами, я пригладил их к голове.
— Влад, ты выглядишь… Хм… Как труп, — произнес я, следя за шевелением своих губ и хрипло рассмеялся.
В животе заурчало. Придавливая живот ладонью, я пытался вспомнить, когда ел в последний раз. Какой сегодня день я тоже не помнил.
Зазвонил телефон. Начальство. Ольга. Недовольным голосом она предупредила меня, чтобы я завтра не опаздывал. Ее звонок навел меня на мысль, что у меня возникают провалы в памяти, но я быстро ее блокировал, как нежелательную. Мысль возвратилась, тревожным звоночком донимая меня. Я начал анализировать.
На той неделе выветрилось пара часов, и я забыл о времени сдачи велосипедов в прокат. Это было бы не так критично, если бы я не был тем, кто работает в пункте проката, и не оформил опоздание. А три дня назад я закрывал глаза и открывал их уже в кафе, чувствуя смятение из-за ощущения потерянности.
Наклонившись, я обнаружил след помады на своей щеке. Зазвонил телефон, и я снова снял трубку.
— Влад! Ты где?! — обеспокоенно зазвучал в трубке голос моего друга Ромки.
— Дома, — ответил я, смачивая слюной пересохший во рту язык.
— Аня с тобой?! — с напором спрашивал он.
— Нет, — выдавил я, вспоминая ее веселое девичье лицо. Раздались короткие гудки.
Непонимающе убрав телефон в карман брюк, я размазал след помады на щеке, отмечая, что оттенок напоминал помаду Ани.
— Да, что тут такого, — пробормотал я себе под нос. — Она могла меня чмокнуть. Мы же друзья.
С Аней и Ромой мы познакомились в институте. Она мне сразу понравилась. Я немного лукавил, когда говорил, что мы только друзья. Для нее, конечно, так и было, но не для меня. Первый курс пролетел незаметно: общались, смеялись, гуляли до утра. Мне казалось, протяни руку, коснись ее плеча, и она ответит взаимностью. Анины глаза сверкали в свете фонарей, и я утопал в них, отчего-то боясь ей признаться.
Ромка был настойчивее меня. Он активно пытался ее заполучить. Девушке это не нравилось, и, устав от его приставаний, она переводила все в шутку. У меня был шанс.
А потом начались сложности в обучении. Преподаватель, который невзлюбил меня, топил на экзаменах. Дело дошло до комиссии. Аня помогала мне подготовиться, и это время сблизило нас. Я никогда не забуду наш первый поцелуй.
Комиссию я не прошел, отчислили. Я собирался вернуться на следующий год, но не успел подать документы — забрали в армию. Когда я вернулся, Аня и Ромка уже были вместе.
Окончив институт, они стали жить в одной квартире, хоть у Ани и была своя, доставшаяся ей в наследство после смерти дедушки. Ромка устроился в крупную компанию менеджером, загребал деньги лопатой. А я — устроился в прокат велосипедов и лыж.
На негнущихся ногах я отправился в душ. Обрывки памяти возвращали меня в те времена, щемило в груди. Я вновь вспоминал ее смеющиеся глаза, и то, как она на меня смотрела. Она больше не смотрела на меня так, но вчера…
Я вдруг вспомнил ее мягкие губы, коснувшиеся моей щеки, пальцы, скользнувшие по моей груди, легкое прикосновение кожи к моему лицу, теплое дыхание. Я трепетал в ожидании поцелуя. Как долго я этого хотел? Как долго претворялся ее другом? Но девушка отстранилась.
— Я съехала от него на свою квартиру, — с вызовом смотрела она мне в глаза. — Поможешь навести там порядок?
Выключив воду в душе, я попытался вспомнить что-то еще, но не смог. Зарычав от бессилия, я накинул халат, переместился на кухню, залил молоком хлопья и включил телевизор. На экране разворачивалось ток — шоу, в котором пары проверяли друг друга на измены. Скорчив рожицу, я переключил канал.
— Послушаю лучше новости.
Новостная повестка бубнила где-то на заднем фоне, пока я, сосредоточившись на завтраке, заполнял им в себе пустоту. Краем уха уловив тревожность в голосе говорившего, я обратил внимание на экран.
Говорила старенькая седая старушка. Я ее сразу узнал. Она жила в том доме, где у Ани была наследная квартира. Обрывками фраз крутились в мыслях ее слова: «Поможешь навести там порядок?» Я прибавил громкость:
— Пенсионерка обнаружила тело на втором этаже, — сообщил журналист. — По предварительным данным девушке было нанесено ножевое ранение. Подробности выясняются.
Медленно вращаясь в моей голове, мысли оформились — ложка выпала из рук, звонко приземлившись о пол.
В спешке натянув на себя одежду, я выбежал на улицу, запрыгнул в машину, и, миновав все пробки выходного дня, приехал к дому Ани. В панике я забарабанил в дверь к той старушке! Мгновения ожидания и ее шаги казались мне бесконечными!
Дверь отворилась, привнося из квартиры запах старости. Я не мог контролировать свои эмоции, схватив старушку за руку, и она взвизгнула.
— Аня? Это была Аня?! — кричал я, словно безумный, в ее сморщенное лицо.
Бабулька вырвалась из моей хватки и захлопнула дверь, прищемляя мне палец.
— Я звоню в полицию! — выкрикнула она из-за двери, и я поспешил поскорее убраться из ее подъезда, направившись в подъезд, в котором жила Аня.
Остановившись напротив ее квартиры, я вновь забарабанил кулаками в дверь. А когда успокоился, вспомнил Ромкин звонок, его взволнованные вопросы, и набрал его номер.
— Чего тебе? — заплетающимся языком ответил друг.
— Аня, — задыхался я. — Она с тобой?
— Для меня она умерла, — ответил Ромка и повесил трубку.
Ошарашенный его словами, я поехал к нему. Ромка открыл дверь, держась за нее, как за соломинку. Я помог ему добраться до дивана. Вокруг журнального столика валялись бутылки, на экране ноутбука проигрывалось неприличное видео.
— Аня умерла? — сорвался мой голос, обличая отчаяние.
— Кто? — икнул Ромка, натягивая на лицо ворот свитера.
— Аня. Ты же сказал… — опустил я глаза, в затылке стучало.
Пытаясь привстать, Ромка неожиданно расхохотался. Я смотрел на него, не понимая, что происходит.
— Я тоже… — икнул он, — так подумал! Вот, — обвел рукой беспорядок, — и накидался!
Он закрыл вкладку с неприличным видео, и на экране запустилось видео из программы новостей. Теперь я посмотрел его до конца.
Погибла девушка из подъезда старушки. По жуткой иронии она не дошла до квартиры три этажа. Я все еще ничего не понимал, растерянно теребя край рубашки.
— Где же тогда Аня? — спросил я друга. Он
