Холли Джун Смит
Могу я тебе кое что рассказать?
Глава 1
Ханна
Сколько я себя помню, Рождество всегда означало три вещи: снег, катание на лыжах и сахарное печенье.
С тех пор, как я была ребенком, моя семья проводила Рождество и Новый год в шале моей бабушки во французских Альпах. Первое, что мы делали, когда приезжали в сонную горную деревушку, это направлялись прямиком в patisserie (прим. французский язык — кондитерская) за печеньем. И поскольку мой брат Райан снова не присоединится к нам в этом году, это значит, что я буду есть их все сама.
По крайней мере, это позитивный момент, который я нахожу в том, что проведу Рождество наедине с родителями.
Я могла бы остаться в Лондоне, но мысль о том, чтобы проснуться в одиночестве в своей убогой квартирке рождественским утром, слишком угнетает. К сожалению, моей бабушки больше с нами нет, и, хотя папа предложил мне привести подругу, я так много работала, что не поспевала за расширением своего круга общения. Плюс, это всегда было наше место. Мне бы не понравилось здесь так сильно, если бы я чрезмерно анализировала наши ежегодные традиции глазами постороннего.
Честно говоря, мне нужна эта поездка, и мне нужен перерыв. Мой первый год в качестве юриста был напряженным, и я чувствую вину за то, что взяла отгул. Нагрузка будет лишь увеличиваться, так что не знаю, смогу ли я снова побывать в горах после этого года. Райану, конечно, сейчас тоже трудно, пока он набирается опыта в Лос-Анджелесе.
Мой брат переехал в Калифорнию учиться в киношколе несколько лет назад, и теперь усердно работает, чтобы сделать себе имя в телевизионном производстве. На самом деле, он работает так усердно, что не смог вернуться домой ни в прошлом году, ни в позапрошлом, и в этом он тоже не приедет. Что означает, что я не видела своего брата три года, и… агрх. Я с трудом сглатываю и изображаю улыбку на лице, медленно продвигаясь в очереди.
Я знаю, что это то, что действительно расстраивает меня, но я не могу отогнать эту мысль. Целая жизнь, проведенная на Рождество в самом счастливом месте в мире, скоро станет далеким воспоминанием. Больше никаких соревнований на скорость, никаких объеданий фондю и никаких поездок домой на санках в темноте после ужина.
Это конец эпохи, еще одна вещь, которая мне неподвластна. Очень похоже на темные тучи, угрожающие задержать мой рейс.
Аэропорт «Лондон-Сити» забит бизнесменами, которые лихорадочно печатают что-то в планшетах и агрессивно кричат в свои телефоны, пробираясь через длинные очереди службы безопасности. Клянусь, это самый переполненный тестостероном аэропорт в стране, и каждый владелец дипломата в Лондоне сбегает на зимние каникулы.
Я ненадолго задумываюсь, где весь их багаж, прежде чем вспоминаю, что я здесь в числе одного процента. Это мужчины, которые недостаточно богаты, чтобы позволить себе частный самолет, но, вероятно, имеют дома для отдыха, укомплектованные всем, что им может понадобиться, включая новейшее снаряжение для зимних видов спорта. И, конечно, водитель, который заберет их, как только мы приземлимся в Женеве.
Я вряд ли могу их осуждать. В конце концов, я отправляюсь в семейное шале, но наше — небольшое по альпийским меркам. Мое лыжное снаряжение живет там круглый год, но мне все равно приходится запихивать все необходимое в сумку размером с каюту, чтобы не попасть впросак на обоих этапах путешествия. К счастью, в основном это удобная одежда для отдыха, и я с удовольствием зайду во французскую аптеку, чтобы запастись туалетными принадлежностями и средствами по уходу за кожей.
После того, как служба безопасности забрала мою ручную кладь, к счастью, меня не остановили для дополнительной проверки багажа, я пробираюсь через дьюти-фри.
Меня так и подмывает попробовать гигантский «Тоблерон» (прим. марка шоколада). Раньше мы умоляли папу купить их для нас, но он всегда отказывался и говорил, что шоколад ручной работы, который мы сможем купить в горах, стоит того, чтобы подождать. Он не ошибся, и с тех пор я отношусь к шоколаду как сноб, но в этих толстых треугольниках все еще есть определенная привлекательность.
Джин, однако, мне определенно понадобится, если я собираюсь пережить две недели наедине с родителями, которые захотят говорить только о моих карьерных планах и отсутствии статуса отношений. Я едва могу дождаться, когда попаду в их засаду, даже не успев снять пальто. Я плачу за две бутылки «Малфи» (прим. марка джина) и прокручиваю «Инстаграм», пробираясь сквозь толпу.
На табло вылетов нет списка выходов, так что я прихожу достаточно рано, чтобы выпить бокал шампанского и понаблюдать за толпой. Сделав заказ, я беру высокий табурет у стойки, обращенный к толпе, и устраиваюсь на нем.
Мимо проходят несколько чрезвычайно привлекательных мужчин. Есть те, кто в костюмах и сшитых на заказ шерстяных пальто, другие в темных джинсах, которые облегают их во всех нужных местах, с расстегнутыми пуговицами на воротнике. Некоторые одни, другие в группе, оживленная болтовня наводит на мысль, что они тоже собираются расслабиться и вместе насладиться отдыхом. Один мужчина ловит мой взгляд, когда направляется ко мне, ослепительная улыбка расплывается по его чисто выбритому лицу.
Девушка могла бы неплохо преподнести себя в таком месте, как это. То есть, девушка с уверенностью и харизмой. Я обречена краснеть как свекла и смотреть себе под ноги, пока он не пройдет мимо.
Моя личная жизнь ужасна, и в этом никто не виноват, кроме меня самой. Я экспериментировала с приложениями и несколько раз соглашалась на их установку, но ни один мужчина не может удовлетворить мой особый зуд.
Правда в том, что у меня глубоко укоренившиеся проблемы с доверием. Ну, и я уже всепоглощающе влюблена в мужчину, который живет на другом конце света, понятия не имеет о моем существовании и заставляет меня кончать по нескольку раз за ночь.
И если я захочу его, что часто бывает, все, что мне нужно сделать, это надеть наушники, и вот он здесь, готовый прошептать самую вкусную гадость прямо мне в ушки.
Видите ли, мужчина моей мечты — американский актер озвучивания аудио-эротики Мак’и’Наслаждение.
В поисках сексуальной стимуляции, чуть менее агрессивной, чем обычная порнография, я пару лет назад нашла аудио-порно на «Реддит». Целые библиотеки творцов работают над каждой фантазией, о которой вы только могли подумать, плюс над многим,
