Попаданка в работе. Избранная синей пыльцой — Ксения Кис
Глава 1
— Мам, я не знаю, как, но ты должна мне помочь! — выпалила я с раздражением. — Ты же мама, у тебя там и жизненный опыт, и прочее, и тому подобное, придумай что-нибудь!
— Ну доченька, ты уже взрослая и сама в состоянии решить все свои проблемы…Причем тут я?
— Понимаешь, да, я взрослая, но в моем понимании есть еще более взрослые, такие как ты, папа, тетя Роза и прочие наши родственники.
— Карина, я в твоем возрасте уже замуж вышла, — ехидно заметила мама.
— Сочувствую! — недовольно буркнула я и села в кресло напротив.
Не смотря на занавешенные шторы, было заметно, что ленивое солнце уже начинает освещать дворик, а день набирает свои обороты. Сколько себя помню, я всегда очень любила смотреть в окно. С нашего седьмого этажа открывался отличный вид на парк, расположившийся неподалеку. Помню, как в детстве, когда родители включали какое-нибудь свое кино в гостиной, я приходила в свою комнату, залезала на диван рядом с окном, и читала. Интересно, что с детства моя комната мало изменилась, все тот же шкаф с зеркалом, занимающий половину стены, огромная карта мира, мягкое и очень удобное кресло в углу, телевизор. Только комод с игрушками поменялся на туалетный столик, а диван под окном заменился на удобную кровать. Именно на кровати и сидела мама, а я заняла удобное положение напротив.
Мы неподвижно смотрели друг другу в глаза, заранее зная, что победа в этой схватке будет за мной. Холодная молодость против доброй мудрости. Несмотря на то, что у мамы было пару лишних килограммов, она была обладательницей весьма привлекательной внешности. Густые волосы, зачастую собранные в высокий пучок, густые брови, а также необычно молодые глаза делали мамину внешность одновременно величественной и какой-то располагающей. К сожалению такие ее черты абсолютно не передались мне. Моя красота была совсем другая, более приземленная и угловатая, я бы сказала. Меня можно было часто увидеть с нахмуренным лбом, растрепанными прямыми волосами и ехидным надменным взглядом. Но что выросло, то выросло. К моим двадцати четырём годам я научилась замечать и подчеркивать все достоинства своей внешности и красиво нести холодную рассудительность в этот мир. За этими мыслями мама как раз устала играть в гляделки и отступила.
— Ладно, давай, объясни нормально, что я должна сделать.
— Завтра должен прийти курьер и принести посылку. А ты ее должна принять…
— Подожди, — перебила меня мама, — Ты неправильно начала. Я так понимаю правильнее будет сказать — «Мама, ты должна отпроситься с работы, принять посылку…», верно?
— Ну да, — раздраженно ответила я, так как голова уже кипела. — Принять посылку, распаковать, проверить, все ли там на месте. Я тебе кстати заранее оставлю список, что там должно быть. Сфотографировать мне, чтобы я оценила состояние товаров, после этого отпустить курьера, а потом сразу привезти бокалы из посылки мне на работу. Главное их не разбить, а то даже боюсь представить, сколько они стоят!
— А с остальными вещами из посылки что делать?
— Аккуратно положить в самое безопасное место и надеяться, что с ними ничего не случиться, — устало ответила я. — Ну как, сделаешь?
— Сделаю, — услышала я театральный вздох. — Но я не понимаю, если это дело по работе, почему ты не можешь остаться сама дома и принять посылку, или почему ты ее не заказала на рабочий адрес?
— А вот это самое интересное! Посылку заказала не я, а жена моего начальника. Я как-то пропустила тот момент, когда из личной помощницы Владимира Андреевича я превратилась и в помощницу его жены. Но самое важное, что этот момент пропустила не только я, но и сам Владимир Андреевич. И именно поэтому я должна быть на работе и выполнять свои непосредственные обязанности.
— Но почему ты все это терпишь, выскажи ты им все!
— К сожалению, или к счастью, я очень хорошо получаю, чтобы ругаться из — за надобности привезти бокалы и отдать их куда-то там для оформления, точно уже не помню куда, надо будет посмотреть.
— Все равно, себя надо ценить и любить, — недовольно буркнула мама.
— Вот я и ценю, и не уверена, что на другой работе смогу оценить также, — парировала я, но вовремя уловила мамин недовольный настрой. Ясно, что нужно как-то ее отвлечь и разбавить обстановку. — Кстати, мам, посмотри, какое платье я себе купила, — крикнула я и побежала в свою комнату переодеваться. Общий шоппинг всегда сближал нас с мамой и поднимал ей настроение. Примерка же нового наряда на ее дочери, которую она считала идеальной, мероприятие ничем не хуже.
Мама вошла в комнату как раз когда я завязывала ленты на спине, разглядывая себя в зеркало. Высокая, с прямыми волосами холодного русого оттенка, изумрудными глазами и достаточно пухлыми губами. Моя внешность всегда отличалась холодными тонами, впрочем, как и характер, часто шутили родители, но всю эту холодность всегда очень выгодно подчеркивал сиреневый цвет. Именно такого оттенка платье, еще и облегающего кроя, сейчас было одето на мне. Ну не могла я пройти мимо вещей сиреневых вещей, уж простите. Хотя моя тетя Роза часто шутила, что фиолетовый, а значит и сиреневый — это вдовий цвет. Но чтобы этого опасаться, нужно сначала замуж выйти, а мне это в ближайшей перспективе не грозит.
Тем временем мама явно сменила гнев на милость и начала поправлять мне подол, но тут в дверь позвонила.
— Ты кого-то ждешь? — удивилась я.
— Нет… — услышала я удивленный ответ. — Может твой курьер раньше приехал?
— Не должен, может папа ключи забыл?
— Кариночка, твой папа никогда ничего не забывает…Даже годовщины все помнит. — парировала мне мама.
— Вот видишь, дочери всегда выбирают мужчин, похожих на отцов, но наш папа уникален, смирись, я долго не найду себе спутника жизни!
Видно мы обе понадеялись, что это какая-то реклама, и что больше звонить не будут, потому что к двери никто не пошел. Но надежды были напрасны и звонок повторился. — Открой пожалуйста, не пойду же я в этом платье открывать.
Я слышала, как мама удивленно общается с кем-то, прощается и идет в комнату, неся небольшую коробочку.
— Это все — таки был курьер, и он доставил посылку на твое имя. Но судя по размерам коробки, я не думаю, что там бокалы!
— Странно, а от кого она?
— Тут не написано.
— Открой пожалуйста, я сейчас платье
