«В мире, где идет война, не бывает хороших и плохих, есть только свои и чужие».
Даниэль Зеа Рэй
Пролог
Колония Пеленея. Район Гапи-Сити. 3260 год по земному летоисчислению.
Катарина пробиралась по туннелям в одиночку. Ее ячейку накрыли сутки назад. Три оборотня и две автономные системы типа «андроид» уничтожили почти сотню человек, среди которых было всего четыре рекомбинанта. Она уцелела лишь потому, что давно не регистрировалась в системе и осталась неучтенной: пятый рекомбинант или «призрак», как называли подобных ей. Катарина слышала о других «призраках» — рекомбинантах, которые вообще отказывались синхронизироваться с чем бы то ни было и давно не загружали обновления программных обеспечений из сети. Не прошел еженедельную регистрацию — система посчитала тебя мертвым. Мертвые не получают еды и воды. Все просто. Сопротивлению плевать на желания таких как она. Не нравятся правила игры — проваливай на сторону правительства. Там тебе найдут применение, ради которого создали.
Катарина стала призраком полгода назад. Кто-то делился с ней водой. Кто-то приносил еду. А иногда она охотилась на грызунов… Она работала, как и все другие. Рейды за оружием, операции по освобождению новых территорий, перевязка раненых, похороны убитых. Рекомбинанты считали, что у нее поехала крыша. Люди полагали, что крышу у нее снесло еще во время инициации.
Что-то хрустнуло под ногой. Катарина закатила глаза и поправила респиратор на лице. Вонь, что стояла в этих туннелях, не вообразить! Трупы людей, рекомбинантов, оборотней будут лежать здесь и гнить неделями, пока сопротивление или правительство, в зависимости от того, кому подконтрольна территория, не примут меры и не зачистят здесь все. Идти по трупам — не лучшая из ее идей, но не по поверхности же ей топать в поисках ячеек сопротивления, к которым она сможет примкнуть? Вновь хруст. Нога провалилась в чье-то тело, и Катарина поморщилась. Стон. Катарина замерла, прислушиваясь к звукам вокруг. Вода капает с потолка. Копошение крыс где-то позади. Ее дыхание в респираторной маске. Вновь стон.
— Кто здесь? — прошептала она, активируя плазмар и освещая фонарем трупы впереди.
Рука шевельнулась. Стон. Выживший!
Катарина бросилась к нему и, ухватившись за протянутую ладонь, попыталась вытянуть его. Черта с два! Он по пояс был завален трупами.
— Эй, ты! Слышишь меня? — она осветила фонарем лицо мужчины, которому принадлежала рука.
Тот простонал в ответ.
— Сейчас вытащу тебя, подожди.
Она стащила несколько трупов с его тела и присела, чтобы осмотреть раны. Два плазменных ранения в бедро, одно в грудь. Повезло ему, что все еще жив.
— Ну что, дружок, — улыбнулась Катарина. — Пить будешь?
Стон.
— Полагаю, это значит «да».
Она достала бутыль и вымыла незнакомцу лицо. Еще хлебнет трупного яда вместе с водой — тогда точно конец. Дав выпить несколько глотков, Катарина, под невнятные стоны, спрятала бутылку.
— Сразу много нельзя. Потом еще попьешь. Ну что, давно здесь тухнешь? Несколько дней — так точно. Твою ячейку зачистили, как мою? Ладно, с кем я говорю? Ты же все равно, только мычать можешь.
Катарина схватила мужчину за обе руки и потянула за собой. Дело это оказалось нелегким. Кажется, он весил целую тонну! Здоровый, зараза. Катарина поднапряглась и сдвинула его тело с места. Крик боли, и мужчина потерял сознание. Что ж, оно и к лучшему. Судя по карте, тянуть его придется несколько километров, а там — привал.
***
Три дня спустя.
— Привет, Лавджой! — радостно произнесла она, протягивая новому знакомому кружку с водой.
Мужчина взирал на нее с опаской, но кружку из рук принял. Мудрое решение.
— Ты три дня в отключке был. Раны твои я перевязала, но умирал ты от заражения. Пришлось за антибиотиками ходку сделать. Спасибо потом мне скажешь. Ну как, напился?
Он молча протянул ей пустую кружку.
— Сегодня на обед — жареные крысы! — с воодушевлением сообщила она. — Впрочем, как и в предыдущие три дня. Ну что, Лавджой, есть будешь?
— Ре… — промычал мужчина. — Ре…
— Имеешь что-то против рекомбинантов?
Молчание.
— Нет? — она наигранно улыбнулась, — вот и славненько. Вы, люди, иногда дурака валяете, но все же с рекомбинантами лучше, чем с оборотнями, не так ли? — она засмеялась и протянула бедолаге кусок жареной крысы. — Ешь. Тебе белок необходим.
— Где… Где мы…
— Заброшенный коллектор. Кажется, здесь до нас кто-то жил. Есть очистная станция воды, самодельные печи, посуда и остатки пожитков. Задержаться здесь — не лучшая моя идея, но, Лавджой, ты весишь слишком много, чтобы тащить тебя дальше. Я устала, понимаешь? — она вновь засмеялась и хлопнула его ладонью по здоровой ноге.
— Лав… ждой? — повторил мужчина.
— Извини, имени твоего я не знала, потому назвала тебя Лавджоем. Старомодно, конечно, но знаешь, есть в этом имени что-то… — Катарина перевела взгляд куда-то вдаль и стала прикусывать нижнюю губу, будто бы замечталась о чем-то. — Одной тяжело, — наконец, ответила она и взглянула на него, на этот раз с неким сочувствием. — Ты единственный мужик, которые третьи сутки подряд терпит мой треп. Так что, быть тебе Лавджоем! — она засмеялась и легонько похлопала его по плечу.
— Твое… имя…
— Катарина. А твое?
Он медлил с ответом. Не то вспомнить пытался, не то решал, каким именем себя назвать.
— Лав… джой, — он натянуто ей улыбнулся и закашлялся.
— Н-да, — протянула Катарина. — Тебя по голове ударили. Там рана. Что, память напрочь отшибло или есть, что скрывать?
— Не… пом…ню…
— Тогда, план такой: кантуемся здесь еще дня три, затем идем дальше. Сопротивление отступало на Восток. Мы направимся туда же.
— Со. против…
Катарина рывком достала плазмар и направила его незнакомцу в лоб.
— Ты же из сопротивления, не так ли? — произнесла она.
— Да…
— Откуда знаешь, если даже имени своего не помнишь?
— О…дежда…
— Правительство кротов не в парадной униформе к нам засылает! — парировала Катарина.
Лавджой протянул руку и прижал ладонь к дулу плазмара.
— Я на тво…ей… сто…роне.
— Верить в это хочется, — вздохнула Катарина и спрятала оружие.
— Сеть… Выйди… в сеть…
— Э, не… — она угрожающе помахала пальцем у его носа. — Извини, конечно, но я больше не синхронизируюсь.
— При…зрак…
— Полгода как, — улыбнулась она. — Знаешь, впервые за жизнь, которую помню, чувствую себя человеком. Вряд ли ты поймешь, конечно, но когда убиваешь или, скажем, хоронишь тех, кого знала несколько лет, а внутри ничего не происходит, пустота одна внутри, четко понимаешь, что с тобой что-то не так… Мир вокруг сошел с ума. Пусть я и рекомбинант, но сеть делает из
