Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
От автора
Двадцать лет назад, выскочив в США из-под пресса советской цензуры, я сгоряча и шутки ради написал «Россию в постели». В нее вошли всякие эротические истории, которые имели место в СССР, но даже своим американским и тем паче японским издателям я эту рукопись показывать не решался. И только когда одна голландская издательница опубликовала одиннадцать моих романов и спросила: «А что у тебя есть еще?» — я стеснительно признался ей в существовании той книги. Конечно, она ее тут же и напечатала, и небо не разверзлось над моей головой. Больше того — спустя еще пять или шесть лет эта книжка проникла в Россию и стала весьма популярной, подмочив у критиков мою репутацию. Но я не расстраивался — лучше, я полагаю, иметь пару миллионов читателей, чем десяток самых респектабельных критиков. К тому же кто сейчас слушает этих критиков? Писатели? Читатели? Нет, конечно. Поэтому критики пишут теперь для самих себя, выказывают друг другу свою образованность и элитарность, а читатели ориентируются в книжном море, исходя из собственных вкусов, финансовых возможностей и советов знакомых. При этом многие заплывают в такие болота несказанно-незнанской макулатуры, что и тонут там. Но критика и тут не спешит им на помощь, критики витают в облаках «букеров» и «антибукеров», что им российская Гекуба? Разобраться в творчестве цехов по производству литературного суррогата и ширпотреба, заполонившего книжные прилавки, — это серьезная работа, это погорбатиться нужно…
Нынешний российский читатель живет наедине с писателем, что, с одной стороны, нелегко, а с другой — неплохо. Когда после десятка лет эмиграции я оказался в Москве, некоторые дамы говорили мне при знакомстве: «Ой, а я с вами уже спала! И даже не одну ночь, а несколько — пока читала вашу „Россию в постели“!» А на одной из встреч с читателями четырнадцатилетняя журналистка и редактор школьной газеты спросила меня в упор: «Вы в своих книгах столько пишете о сексе. Скажите, это действительно так замечательно, как вы описываете? Или вы это сочиняете?»
Право, один этот вопрос стоит десятка рецензий.
Но время шло, слава моя, как знатока России в постели, стала таять, да и Россия изменилась — не только политически и экономически, но и сексуально. Новые россияне вырабатывают иные, чем прежде, правила половых отношений, и я решил повторить вслед за классиком: «Здравствуй, племя младое, незнакомое!» Эта книга состоит из рассказов представителей молодой России. В порядке эксперимента мы с приятелем организовали «Семинары в московской сауне» — группа тридцатилетних мужчин и женщин — бизнесмены, психологи, художники, адвокаты, журналисты и врачи — регулярно собиралась в сауне и обсуждала темы современного секса в России, рассказывая под магнитофон истории из своей практики. Затем на протяжении двух недель я еженощно сидел в ресторане одного из московских ночных клубов, там юные проститутки одна за другой садились за мой столик и делились со мной своим опытом, получая за это в подарок мои книги с автографом. Рассказы тридцати этих красоток составили главу «Клубные девочки». После этого я провел пять вечеров в московском публичном доме, и его хозяйка посвятила меня в тонкости своего бизнеса; эта глава так и называется «Салон „У Аннушки“, или Пять вечеров в московском публичном доме». Редакторы «СПИД-Инфо» и «Любовь-АиФ» любезно предоставили в мое распоряжение письма своих читателей и читательниц, а руководители Московского уголовного розыска познакомили с расследованиями преступлений, совершенных на сексуальной почве, — самое интересное из этих материалов тоже в книге.
А завершает ее уникальное по откровенности двухсотстраничное интервью-рассказ, который называется «Любвеобильная, или 26 лет из жизни русской женщины (опыт сексуальной биографии)».
Желаю вам приятного чтения.
Кто из моих земляков не учился
любовной науке,
Тот мою книгу прочти
и, научась, полюби…
Прочь от этих стихов,
целомудренно-узкие ленты,
Прочь, расшитый подол,
спущенный ниже колен!
О безопасной любви я пишу,
о дозволенном блуде,
Нет за мною вины и преступления нет!
Овидий. Наука любви,
конец I века до новой эры
Часть перваяНа панели
Глава перваяСалон «У Аннушки», или Пять вечеров в московском публичном доме
Вечер первыйИз перестройки в Англию, далее — везде
Как выглядел московский публичный дом до революции, можно прочесть у таких знатоков, как Достоевский и Куприн. А вот как выглядит сегодняшний среднестатистический московский бордель, это — добро пожаловать в салон «У Аннушки»! Конечно, подлинный адрес я вам не назову, чтобы не создавать излишней толкучки в прихожей, но желающие — при некотором упорстве и сообразительности — легко найдут его по объявлению в «МК» и других московских газетах. На телефонный звонок отвечает приятный женский голос:
— Добрый вечер. Меня зовут Аннушка, а вас? У нас уютно, все девушки чистые и молодые. Вас какая интересует — блондинка, брюнетка? Ах, с большой грудью? Конечно, есть. Сто долларов за «стандарт». Пожалуйста, можете подумать…
Если, обзвонив несколько аналогичных заведений, вы вернетесь к Аннушке, она назовет вам свой адрес и код домофона. И когда с ядреного январского мороза или из-под стервозного мартовского дождя вы шагнете через порог ее заведения, вас тут же обнимет атмосфера уюта, покоя и респектабельности. Тридцатилетняя хозяйка с тонкой балетной фигурой, но в строгом и закрытом «менеджерском» платье, не допускающем и мыслей о фривольности, примет у вас пальто и шапку, предложит тапочки и проведет в гостиную. Здесь тоже ничего бордельного — просторная комната, красивые шторы на окнах, стол с белоснежной скатертью и ваза с фруктами, а у другой стены — диван, два кресла и журнальный столик. Вам предложат сесть на диван, расслабят чаем и разговором о погоде. («Обычно я уже с первой минуты вижу, что за клиент пришел, и даже знаю, какую девушку он выберет», — скажет мне потом Аннушка.)
Затем появляются девушки — трое или четверо. Юные и свежеумытые, словно только что из-под душа. Высокая блондинка, тонкая и прямая, как скандинавка, с длиннющими ногами, восходящими от пола под короткий халатик. Еще одна блондинка — попышнее, с накрученными над круглым личиком локонами, с веселой улыбкой на полных губках и ямочками на щечках. С такой семнадцатилетней красотки русский художник Крамской писал свою знаменитую «Неизвестную». Правда, у Крамского она была брюнеткой. А здешняя брюнетка совсем иная — пышная, с тяжелой и спелой грудью, буквально разрывающей шелковый укороченный халатик. Все девушки одеты по-домашнему, и когда они садятся возле вас на диван, видно, что под этими халатиками на них ничего нет — даже трусиков. То, из-за чего Шарон Стоун получила мировую славу, здесь открыто и доступно каждому и всего за сто долларов — «стандарт». В «стандарт», как вы понимаете (а если не понимаете, то Аннушка объяснит), входит один половой акт с презервативом и только «стрэйт». А остальные «прибамбасы» — анал, минет и прочие «примочки» — за дополнительную плату.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
