Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Надежда Храмушина
Ледяные отражения
Глава 1.Дверь, которую открыл дождь
— Ну, отдохнули? Пора браться за дела. У загадочных случаев не бывает отпуска. — Сакатов хитро сощурился и отхлебнул чаю из кружки — И одна из таких историй уже ждёт нас. — Он похлопал ладонью по папке, лежащей на столе перед ним — Вчера записал. На этот раз история не такая уж и страшная, скажу вам. Необычная — да, но жути в ней нет. — Потом подумал и добавил — Пока нет.
Мы с моим племянником Дениской, студентом — второкурсником, сидели в кабинете у нашего самого большого специалиста по загадочным и нестандартным делам, Сакатова Алексея Александровича. На его большом письменном столе уютно горела настольная лампа, отбрасывая тёплый свет на разложенные вокруг него стопки книг, подшивки журналов и пачки фотографий. За окном ветер гонял по серому небу злые тучи, которые то и дело сердито бросали в стёкла мелкие брызги дождя, но всё это больше походило на попытку нас напугать, а не на полноценную грозу. Июнь только собирался заявить о себе, как о летнем месяце, но вёл себя очень осторожно, помня, что Урал — это вам не черноморское побережье, и зима у нас всегда где-то рядом.
— Алексей Александрович, а персонажи в вашей истории живы? — Поинтересовался Дениска — Или опять всё это происходило сотни лет назад, и нет никакой возможности проверить истинность истории?
— Ух ты! — Не удержалась я — Сакатов, ты понял? Подрастает новое поколение, которое не будет тебе просто так верить на слово, если ты не запостился вовремя.
— Буду знать! — Сакатов засмеялся — Но в этот раз, Дениска, один из фигурантов жив. Ему, вернее ей, очень много лет, она плохо слышит, плохо видит, уже не всё помнит, но она жива.
— Да уж, — Дениска глубокомысленно покачал головой, и красноречиво посмотрел на меня — очень удобный свидетель!
— Итак, шутки в сторону. Слушайте. — Сакатов достал из тоненькой папки несколько листков, исписанных неровным почерком, надел очки и начал читать.
Недалеко от деревни Шумилово, что раскинулась на берегу чудесной реки Уфы, затаилась в чаще и поджидает свои жертвы одна местная достопримечательность — абсолютно круглый провал в земле. И поверьте, про жертвы сказано не для красного словца. Провал имеет глубину семь метров, и диаметром чуть побольше того. Стены ровные, словно отрезанные ножом, все пласты породы хорошо видны, хоть геологию по ним изучай. В провал с поверхности ведёт узкий спуск, более-менее пологий. Когда именно этот провал образовался, никто не помнит, давненько это было. Кто говорит, что он образовался, когда царя убили, а кто, что ещё раньше он возник, на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Но с тех пор он так и стои́т незыблемо по сей день, обвалов больше там не было, он не осыпается, не становится ни глубже, ни мельче. И ещё травой не зарастает, что тоже удивительно. Природа старательно обходит его стороной, будто не замечает его. Дно его сплошь покрыто разными камушками, встречаются очень даже интересные, и по форме, и по цвету, и если бы не одна странная особенность провала, можно было бы его назвать находкой для геологов. Но, из провала ничего нельзя брать. Сызмальства деревенским ребятишкам наказывают — то, что лежит в провале — там и должно оставаться. Уже давно люди заметили, что как только кто притащит домой из провала камень какой, всё, жди беды! И случаев, подтверждающих это, за все годы немало накопилось. Приведу некоторые из них. Самый первый раз такое несчастье случилось перед гражданской войной. Погорело хозяйство у Петровых — сгорели все конюшни, дровенник, больше половины дома выгорело. Хорошо ещё, что из хозяев никто не пострадал, и на соседние дома огонь не перекинулся, днём это случилось. А когда начали разбираться, что к чему, вот тогда и выяснили, что младший сын Петровых, Санька, накануне с ребятами в провал ползали. Вот один из друзей и проговорился, что Санька нашёл красный камень, и забрал его к себе домой. Саньке, конечно, всыпали, и камень обратно в провал отнесли, да только что сгорело, то уже сгорело. Ещё был случай, когда камень кто-то из ребятишек принёс в школу, так посреди уроков на всех в классе кашель нашёл, удушье, пришлось врача вызывать. И опять выяснили, что причиной тому — камень из провала. Врач камень забрал у ребят, сказал, что в провал отнесёт, да только не дошёл он до провала, с сердцем ему стало плохо. Так и умер в одночасье. Но не только ребятишки из провала камни таскали, были случаи и со взрослыми людьми. В шестидесятых годах это было, приехал в деревню новый председатель райкома познакомиться с жителями, вот ему начальник мехколонны и решил этот провал показать, мол, полюбуйтесь на местную достопримечательность, какая у нас тут богатая на выдумку уральская природа. Только постеснялся ему сказать, что нельзя никакие камни оттуда брать, подумал, что его в мракобесии обвинят. А этот председатель был любителем всяких диковинок. Вот и разглядел он в одном из камней профиль орла. Так на обратном пути они перевернулись на своей Волге! И шофёр, и председатель сразу насмерть. Бригадира привезли всего переломанного в больницу, он выжил, только так до конца жизни и не мог себе простить, что не уберег тогда людей. Да случаев таких много было, и все они так или иначе связаны с провалом.
Шумилово — деревня небольшая, всего три улицы — улица Мира, за огородами которой начинается лес, где и находится этот самый провал, центральная улица — Советская, и ещё одна улица — Лётчиков.
На улице Мира живёт Мария Кондратьевна Полетова, живой свидетель трагических событий, которые произошли в её семье в одна тысяча девятьсот сорок седьмом году. Ей тогда было всего восемь лет, звали её просто Маней, и фамилия её была в ту пору Пошутина. Жили они вчетвером — мать её, Елизавета Никифоровна, Манина старшая сестра Вера, которой в ту пору было двенадцать лет, и бабушка Татьяна. Отец Веры и Мани не вернулся с фронта, погиб ещё в сорок втором году, и все тяготы деревенской жизни легли на плечи Елизаветы Никифоровны. Весну, лето и осень она с утра до вечера работала в полях, а зимой — на овощехранилище,
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
