Саша Блик
Сны чужих воспоминаний. Книга 1
Дома
1.1
— Вы же обещали!
Голос сорвался, но я тут же взяла себя в руки. Не пристало благородной девушке терять самообладание.
— Виолетта, где твои манеры, — поморщилась мама.
— Прошу прощения, — я склонила голову, пряча пылающие от гнева щёки. — Матушка, мы ведь условились в мой прошлый приезд.
— Обстоятельства изменились. Твой новый жених не намерен ждать.
Ну разумеется. Наверняка у моего несомненно прекрасного жениха настолько почтенный возраст, что за лето он попросту двинет кони, не дождавшись свадьбы. В общем-то, на другое я и не надеялась. Невесту с моим изъяном терпеть готов далеко не каждый.
— Но наша договорённость…
— Наша договорённость, — оборвала меня матушка, — не касалась сватовства. Мы условились отложить на несколько месяцев смотрины и отбор. Но этот господин сам изъявил желание стать твоим мужем.
Мне понадобились все силы, чтобы не скривиться. Все надежды на прекрасное лето рушились у меня на глазах. Я с таким трудом выдержала последние месяцы в школе, ставшей моей тюрьмой на последние годы. Я старалась не выделяться, училась скрывать свои особенности…
— Может быть, вместо меня он предпочтёт Оливию? — пробормотала я.
Звук пощёчины отрезвил. Я так и застыла с безвольно откинутой головой, тупо глядя в стену.
— Не смей сравнивать себя с сестрой! — прошипела мать. Её голос дрожал от ярости. — Ты, грязная, порочная… Магичка!
Я вздрогнула ещё раз. Слова оказались больнее удара. С годами боль стала привычной, но жалила так же сильно.
Вот откуда такая несправедливость? Почему у меня проклюнулся дар к боевой магии, а у сестры нет? Из-за него меня ненавидели все. Особенно отец. А следом за ним и мать. А ведь я помнила времена, когда дар ещё не раскрылся. Когда мы все, папа, мама и маленькая Оливия были дружной семьёй. Как же давно это было…
Губы тронула горькая усмешка. Дар. Дар боевой магии. Скорее уж проклятие. На миг я прикрыла глаза, возвращая самообладание. Готово.
— Прошу прощения за мою резкость! — Я присела в книксене, опустив глаза долу. — Обещаю, этого больше не повторится.
— Я надеюсь, — сдержанно произнесла мать. Мне показалось, что в голосе мелькнуло сожаление, но поднимать глаза, чтобы проверить, я не стала. Хватит. Проявила характер, пора бы проявить и смирение.
— Когда прибудет мой будущий супруг?
Да, я собиралась играть в покорность. В конце концов, всегда оставался шанс, что я не подойду своему жениху. Тогда не лишним будет напомнить матери об обещании отложить смотрины. А ещё мне может повезти, и жених сам не захочет торопить события.
И в том, и в другом случае я выиграю время. Если со мной и так всё понятно, то шанс наладить жизнь Бетти всё ещё был реален. Мне лишь нужно было время. Хотя бы месяц, всего лишь месяц…
— Завтра утром, вместе с отцом. Подготовься к встрече.
Я едва слышно выдохнула. Значит, ужин пройдёт без отца. Что ж, хоть одна хорошая новость. Не уверена, что сейчас у меня нашлись бы силы мило улыбаться господину Аллену.
— Я буду готова, — отозвалась я прежде, чем дверь захлопнулась.
Действительно буду. О том, что меня выдадут замуж за того, на кого укажет отец, я знала с детства. В общем-то, с того самого момента, как появился боевой дар, и выяснилось, что ни один уважающий себя аристократ жениться на мне не захочет. По целому ряду причин. Начиная с того, что все маги распущенные и мерзкие личности и заканчивая тем, что ни один мужчина не захочет, чтобы жена оказалась сильнее него. А с такими запросами мне одна дорога — замуж за мага.
Увы, подобного допустить не мог уже отец. Чтобы он, Ноэль Аллен, породнился с мерзкими магами? Хватало и того, что его родная сестра родилась с даром к целительству и дочери передала тот же дар. Ну да той сестры давно нет в живых, а Бетти… Кузина получала образование в том же заведении, что и я. В Женской Школе Благородной Магии, где аристократок учили использовать собственный дар так, чтобы не позориться.
Из всех боевых заклинаний я за это время освоила разве что пульсар. Да и то он выходил настолько слабым, что годился разве что для освещения. Собственно, именно за этим я его и использовала.
В остальном меня обучали музицировать, прямо держать спину и быть привлекательной. Чтобы ни у одного благородного господина не закралось подозрение, что леди владеет постыдным даром.
— Не получилось? — голос Бетти, кузины и лучшей подруги, вырвал из задумчивости. Только сейчас я поняла, что стою посреди комнаты и стеклянными глазами смотрю в пол. Встряхнувшись я подняла взгляд на вошедшую подругу.
— Не получилось, — вздохнула я и рассеянно погладила обожжённую щёку.
— О, дорогая… — Бетти подлетела ко мне и заключила в объятия. — Мне так жаль!
В носу защипало, и я возвела глаза к потолку. Если уж сдержать рыдания не удаётся, нужно хотя бы сделать это красиво. По щекам изящно скатились две слезинки, и я грациозно промокнула их кружевным платочком.
— Ну не плачь, — покачала головой Бетти. — Ты же знаешь, что это плохо для кожи.
— Придётся сделать компресс на ночь, — обречённо вздохнула я. — Завтра нужно выглядеть идеально. Приедет жених.
Кузина озабоченно покачала головой.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Наверняка можно, — ободряюще улыбнулась я. — По словам матушки, он совершенно старый. Возможно, даже не доживёт до конца лета. Уверена, я смогу на него повлиять.
Уж чему в школе посвящалось максимально пристальное внимание — это влиянию на мужчин. Какие ситуации считать критическими, где стоит правильно повернуть голову, как именно взглянуть из-под ресниц. И я почти не сомневалась бы в успехе… Если бы не отец.
При Ноэле Аллене я всегда терялась и не могла в полной мере применять полученный навыки. Он вселял какой-то подсознательный ужас… И всё же попытаться стоило. Ведь если не получится, то я выйду замуж до конца недели — уж отец об этом позаботится. А тогда и жизнь Бетти тоже будет испорчена навеки.
— Знаешь, что, — протянула кузина, всё это время пристально разглядывавшая меня. — А давай устроим ночёвку?
— Давай, — я пожала плечами. — Мы и так весь год спали вместе.
— О, нет! — поправила подруга. — В этот раз мы устроим ночёвку по всем правилам! Достанем бутылку вина, напьёмся как сапожники, и загадаем желание.
Формально, пока нам не исполнилось двадцати одного года,
