Крейг Браун
ONE TWO THREE FOUR: «Битлз» в ритме времени
Посвящается Франсес, Сайласу, Талуле и Тому
Пройдет столетье, и для всех
Все обновится: плач и смех,
Одежда, мысль, беда, успех;
Век этот новый, век живой
Пройдет, оставив за собой
Прах незаметный, твой и мой;
Пусть, возвышаясь, он царит,
Он, верю, больше совершит,
Чем наш непросветленный быт.
«1967», Томас Гарди (1867)[1]
Эти пятьдесят лет были замечательными для всего мира… Подумать только, чего бы мы лишились, если бы никогда в жизни не слышали The Beatles.
Королева Елизавета II, в речи на праздновании своей золотой свадьбы, ноябрь 1997 г.
1
Раз.
Два.
Три.
Четыре.
Брайан Эпстайн и его личный помощник Алистер Тейлор, оба в строгих черных костюмах и при галстуках, спускаются по крутой лестнице из восемнадцати[2] ступенек во влажную духоту подвального помещения на Мэтью-стрит. Брайану оно напоминает «глубокую могилу: темень, сырость и вонища». Он уже жалеет, что пришел. И он, и Тейлор охотнее отправились бы на концерт классической музыки в филармонию, но любопытство взяло верх. На сцену неторопливо выходят четверо молодых музыкантов. Брайан узнает в них завсегдатаев семейного музыкального магазина, которым он управляет: эти парни вечно торчат в кабинках, слушают свежие пластинки и треплются с девчонками, но покупать ничего не покупают.
Между песнями трое молодчиков с гитарами орут друг на друга, сквернословят, поворачиваются спиной к зрителям и в шутку обмениваются тумаками. Тейлор видит, как Брайан удивленно округляет глаза. Тейлор потрясен и шокирован — «тебя словно бьют» — и уверен, что те же чувства испытывает и Брайан.
После концерта Тейлор говорит:
— Они просто УЖАСНЫ.
— Они и ВПРЯМЬ ужасны, — соглашается Брайан, — но, по-моему, они классные. Идем поздороваемся.
Джордж первым из битлов замечает, что к ним идет человек из музыкального магазина.
— Привет, — говорит он. — Что привело к нам мистера Эпстайна?
2
У других групп были фронтмены, то есть любимчика выбирали за вас. В те годы никто не сказал бы, что любит Хэнка Марвина больше Клиффа Ричарда[3] или Майка Смита — больше, чем Дейва Кларка[4].
То ли дело «Битлз» — выбирай не хочу, а уж выбор покажет, кто вы есть. Кэролин Си[5], поклонница из Америки, считала, что «Пол — для тех, кто предпочитает андрогинную красоту; Джон — для ценителей интеллекта и остроумия; Джордж обладал чем-то неописуемым, что позднее определят как духовность; а Ринго был святым покровителем неудачников».
Линда Грант[6] из Ливерпуля в двенадцать лет запала на Ринго, хотя «сама себе не могла объяснить свой выбор». В школе, вспоминает она, с ней училась «одна паинька, которой нравился Пол. Джордж был вроде никакой, а Джон казался недоступным, слишком пугающим».
Ринго был битлом для девочек без амбиций. Выбираешь его, значит склонна к реализму. То есть других уже разобрали, но можно еще попытать крохотный шанс с барабанщиком. «Когда меня спрашивали, кто мне нравится, я отвечала: «О, мне — Ринго», — вспоминает Фран Лебовиц[7], выросшая в Нью-Джерси. — В Ринго Старре мне нравилась, да и сейчас нравится, личность. Конечно, любимцем девочек у нас в школе он не был, с большим отрывом уступал Полу Маккартни, битлу-красавчику. Так что выбор Ринго Старра наверняка был обусловлен чувством противоречия».
В 1963 году шестнадцатилетняя Хелен Шапиро[8] была признанной звездой, и на ее гастролях «Битлз» выступали на разогреве. Однако же, как и у любой девчонки, у нее имелся свой любимый битл. «Джон был уже женат, хотя тогда об этом еще не знали, так что я, вместе с тысячами других девчонок, была в него влюблена… Джордж казался самым серьезным. Время от времени он делился планами на будущее, что сделает, когда разбогатеет, и выспрашивал у меня о финансовой стороне дела. Помощи от меня, правда, было мало. Деньги меня по-прежнему не интересовали. Пол высказывался за всех их, а Ринго молчал».
Патти Бойд[9] познакомилась с «Битлз», когда ее выбрали на роль одной из школьниц в фильме «А Hard Day’s Night»[10]. «На первый взгляд, Джон казался самым циничным и наглым, а Ринго — самым милым. Пол был симпатягой, а Джордж — самым красивым парнем, какого я встречала: бархатисто-карие глаза и темно-каштановые волосы». Но Патти не просто увлеклась Джорджем, как миллионы прочих поклонниц, а добилась куда большего. Читатель, она вышла за него замуж!
Битлы были на любой вкус. Фанаты, выбирая того или иного, выражали себя. Каждый из битлов воплощал одну из стихий: Джон — огонь, Пол — воду, Джордж — воздух, Ринго — землю. Даже друзья для их описаний выбирали основные краски, подчеркивая контраст характеров, будто в каком-нибудь анекдоте, мол, встретились как-то англичанин, валлиец, ирландец и шотландец… Кэролин Си отмечала, как в «A Hard Day’s Night» они показали свои типажи: «Пол вышел милашкой, Джон острословом, Джордж был задумчивым, а Ринго валял дурака».
Актер Виктор Спинетти[11] рассказывал об одном случае. Тогда в Зальцбурге, на съемках фильма «Help!»[12], он свалился с гриппом. «В номере отеля меня навестили битлы. Первым явился Джордж Харрисон. Постучался, вошел и сказал: «Я взобью тебе подушки. Должен же кто-то взбивать больному подушки». Он взбил мне подушки — и был таков. После него пришел Джон Леннон и давай маршировать туда-сюда по комнате, выкрикивая: « Sieg heil, Schweinhund![13] К тебе идут врачи. Будут ставить на тебе опыты. Sieg heil! Heil Hitler!». Потом был Ринго. Он сел у моей кровати и, взяв меню из гостиничного ресторана, стал, как ребеночку, читать: «Жили-были три медведя. Мама-медведица, Папа-медведь и Мишка-малышка». Когда он ушел, Пол приоткрыл дверь и спросил в щелку: «Это заразно?» Я сказал: «Да». Пол закрыл дверь, и больше я его не видел». Прагматичный Пол остался верен себе, сообразив, что если он или кто-то еще подхватит грипп, то съемки встанут.
Работавший с Брайаном Эпстайном Алистер Тейлор заметил, насколько по-разному битлы относятся к деньгам. «Брайан каждый месяц вручал ребятам банковские выписки — все аккуратненько, постатейно, в
