Alexandrine Younger
Осколки Неба
Однако мой загул в БН будет повторен неоднократно, а пока минутка советской романтики)
OST:
— Электроклуб — Темная лошадка
Споры к хорошему не приводят, но легкое противостояние, возникшее между сидящей на бережку парочкой, не грозило перерасти в тяжелый конфликт. Высоченный темноволосый парень сложил ладони в замок, отпираясь от разумности аргументов своей вечной спутницы, однако девушка не желала сдавать позиций. Сидела на коленях личного раздражителя, доказывая ему, что ничего нового не скажет, но им нужно точно удостовериться, что прогнозы не лгут. И вообще…
— Кос…
— Лиз, да нафига?
— Надо!
А чем, скажите, заниматься, когда бежать к водоему, чтобы искупаться, не хочется, а без дела нежиться на солнце уже надоело?..
Нет, ответ неправильный, если кто-то подумал предсказуемо, а эти двое на берегу не отличались любовью к единообразию. Вот Лиза и нашла необременительное занятие, заставляя своего парня поддаться уговорам. Насколько успешно? Пока непонятно. Но пациент кичится здравомыслием, пусть в любви это не всегда действенная мера. А то, что Холмогоров и Павлова на всю голову поражены друг другом все уже давным-давно поняли, смиряясь с тем, что два несносных характера слились в одну единицу. От них не ожидали подобного постоянства, но влюбленным наплевать на то, чьи прогнозы они не оправдывают. Свои бы планы в жизнь воплотить, а там разберутся…
Железно.
— Ну, Кос!
— Чего, неугомонная? Неймётся?
Космос не любит жару, но благодарен последнему июльскому дню за ласковые солнечные лучи и возможность побыть наедине с Лизой вдали от суетливого города. Дача отца как раз располагала близостью к небольшому водоёму и уединению, но Лиза отчаянно маялась дурью. Косу бы угомонить её всеми возможными способами, но вместо этого только спорит. Играется.
— Генерал, да я всего лишь посмотрю на твои ладони. Ничего криминального!
— Не мне об этом заливать, Лизк, а в эту хиромантию я не верил никогда, — Холмогоров раскидывает длинные руки по покрывалу, давая знак, что он поднял белый флаг, потому что препираться иногда тоже надоедает. — Вот тому, что я с тобой — этому верю, а прочая херня…
— Космос, тебе же вчера самому было интересно?
— Да я после литра пива и не такое сказать могу!
— Последний аргумент!
— Какой, Павлова?
— У тебя руки красивые, — и главное, что в этих руках Лиза могла спрятаться от всего света, — смекнул?
— А главное, что умелые, да, зараза ленинградская? — Космосу смешно с того, что девушка у него такая фантазерка, но и самому надоело упираться.
— Ну давай ещё раз посмотрим, что у нас линии с тобой одинаковые!
— А так-то ты за год это ещё не поняла?!
— Лишний раз удостовериться хочу!
— Ладно, алмазная, смотри, — Кос едва ли не смиренно протягивает левую ладонь Лизе, которая сразу же кидается рассматривать узоры и линии на её внутренней стороне, — и не оторви ненароком нахер!
— Говорю же, Кос, что не ошибусь, — Лиза сжимает мужскую ладонь в кулак, считая линии с краю, — а я и не ошибаюсь никогда… Одна зарубка слева, как у меня…
— Связался с ведьмой! — схватиться бы за голову от шуток своей половины, но Космос уже привык к её выкрутасам. — Ну, маленькая, чего там? Сибирская язва по имени Лиза? Это уж я понял, не дурак…
— Очень, блин, смешно, — Лиза отпускает Холмогорова, роняя свою голову ему на грудь, — но самое главное я узнала. Вредный ты… Ворон!
— Не злись, — Кос крепче прижимает к себе Павлову, обнимая её со всех сторон. Сбавляет обороты, понимая, что для Лизы важно то, что он её принимает во всех проявлениях. Таков фундамент. — И я уверен, что ты не ошиблась. Чтобы ты там не видела. И кого бы не нагадала…
— Я тебе потом расскажу, как меня мама в детстве учила с картами обращаться, а у неё это так здорово получалось, — а Елизавета очень похожа на свою мать.
— На женихов, что ли, мелкой гадала?
— Да нет же, Кос, у лучших училась…
— Ой, бабка у меня такая была, тоже вечно покуривала и картишки по столу мешала, — Космос смутно припоминал события раннего детства, но бабку по матери стоило один раз увидеть, чтобы больше никогда не забыть, — лохмы такие чёрные были, пышные, а я боялся… Жуть!
— Ладно, Космос, это к делу не относится уже…
— Тогда согласишься с тем, что мы сюда стартанули от Пчёлы с Филом не для того, чтобы про цветочки считать?
— Вот поэтому-то, Кос, я так тебя и люблю!
— Как личного джина?
— Нет, — Лиза нежно касается губ возлюбленного поцелуем, но смотрит вкрадчивой кошкой, — просто люблю. Просто!
— Очень сильно?
— А догадайся с трёх раз…
— Ах ты!
— Ах я!..
Новый поцелуй больше не дает шанса мыслить трезво и здраво.
Вдвоем…
С некоторых пор Космос стал по достоинству оценивать моменты, когда им с Лизой никто не мешал. Он не кривил душой, когда обещал ей, что совсем скоро они будут жить вместе, ведь до этого момента и правда осталось ждать не так много. Оставалось потерпеть чуть менее полугода, а дальше можно было смело планировать совместную жизнь, которая виделась Космосу более чем приятной. Во всех отношениях!
— А перед тем, как поженимся…
— Поженимся?!.. — зачем-то удивлённо переспрашивает Лиза.
Космос смотрит на девушку пристально, но нисколько не выказывая своего возмущения или тени обиды. Она ещё и сомневается, что избежит? Глупая!
Все же давно знали, что Космос и Лиза безусловно станут мужем и женой. И нечего здесь мутить воду. Судьбу не обманешь.
— Чего тебе не нравится?
— Нравится, я просто уточнила, — Лиза спешит спрятать свое удивление далеко и надолго, — но ты продолжай!
— Я тебе поверил, но так вот… — мечтательно рассуждает Космос. — «Линкольн» куплю. Крутой такой, чтобы быки все слюной подавились… А тебе там шубу, чтобы зимой не мёрзла. Будешь такая важная и деловая!
— В шубе и луноходах? — голос Лизы не теряет сарказма. — Колбаса горкомовская!
— Луноходы выкину, они всё равно мокнут, — будущее в глазах Космоса вырисовывалось завидным, — а мои планы ты в принципе усвоила и поняла. Да?..
Павлова согласно кивает светлой головой, а сомнений в её сердце нет, потому что Космос прав. Линии ли на ладони одинаково пляшут, гороскопы ли в журнале сошлись и звезды нагадали общую дорогу, но тянет друг к другу, что нет сил молчать о своём счастье. Лиза любит Холмогорова, а её безоблачные семнадцать лет не помеха тому, что она на многое способна ради
