Майя Молчанова
Грань. Выбор, которого нет
Глава 1
Если что-нибудь может пойти не так,
оно пойдёт не так.
Зако́н Ме́рфи
Что делает наш день необыкновенным? Маленькие радости, большие события… Иногда что-то нам кажется крайне важным, даже жизненно необходимым. Нам нужно, во что бы то ни стало, успеть на автобус, закончить вовремя отчёт, поставить галочку в бесконечном списке дел. Мы зацикливаемся на мелочах так, словно без них наш мир рухнет. Вот только понимаем мы это, обычно, когда становится уже поздно.
Для меня этот день начинался необыкновенно. Как может быть иначе, ведь именно сегодня я начинаю новый этап своей жизни. На старом фортепиано уже лежит папка с документами, а в телефоне светится греющая сердце строчка "зачислена на бюджет".
Вот я иду по коридорам института, остались сущие формальности, и я стану студенткой. Подумать только! Ещё несколько мгновений и моя мечта станет на шаг ближе. Вот я счастливая вприпрыжку несусь домой, где меня ждут мама и сестрёнка. Мама у меня учитель младших классов, Лисенку же всего 10 лет, поэтому школьные каникулы для нас — счастливая пора. Вот я пересчитываю деньги, оставшиеся с последней подработки, и с чистой совестью сворачиваю в сторону магазина. «Сегодня мы заслужили праздник», — говорю себе, выбирая торт.
Именно тогда, случайно бросив взгляд в окно, я заметила их.
Не знаю, что привлекло меня в первую очередь, их странный вид или то, что они стояли посреди улицы, а толпа без единого взгляда обтекала их. Пять мужчин, они были совершенно разными, но при этом неуловимо похожими. Костюмы словно под старину, но не как в дешевых театральных постановках, а из явно качественных тканей, словно они сошли с экрана какого-то многомиллионного фильма о викторианской эпохе. У двоих из них на поясах мечи, а одежда местами прорезана и свисает окрашенными кровью лохмотьями, рядом стоит отрешенный мужчина, кутающийся в плащ, словно ему холодно. Он пытается что-то объяснить высокомерному франту в расшитом золотом костюме, но, похоже, мало преуспевает в этом деле, так как его собеседник недовольно кривит лицо.
А я почему-то не могла отвести от них взгляда. В голове множились вопросы: «У нас в городе снимают фильм? Они из театра? Косплей, аниматоры или какой-нибудь дурацкий спор?» Вариантов, по сути, множество и неизвестно откуда возникшее беспокойство притупилось. Я с улыбкой подхватила коробку торта и поспешила на выход. Сегодня мой день!
Вот только не прошла я и нескольких шагов, как раздался оглушительный лай, а за ним жалобный скулеж. Я обернулась. На дороге корчился от боли Пион — пёс, который гулял сам по себе. У него не было хозяина, но эта улица была его домом. Он знал каждого жителя, охранял и защищал нас, мгновенно вычисляя чужаков. Детей провожал до школы, а рабочих встречал после работы. Он уже несколько лет был всеобщим любимцем, и я не стала исключением.
И вот сейчас он рычал на неприятного лысого парня, покрытого странными татуировками-символами. Рычал и скулил от каждого удара тяжёлого сапога этого садиста. Кажется, не прошло и секунды, как я уже стояла рядом, отталкивая этого отморозка в сторону.
«Вы в своем уме? Что делаете!?» — Я с ужасом смотрела то на мучающееся животное, то на лысого.
Гнев и непонимание смешались с тем смутным беспокойством, появившимся в магазине, и я не заметила, как оказалась в кругу тех, за кем наблюдала. В том, что этот отморозок из их компании не осталось сомнений. И все же они казались более уравновешенными, и я не понимала, почему никто его не остановил. На улице день, множество людей, но все просто проходят мимо, словно здесь ничего не происходит.
Я стала, загораживая пса, и с возмущением посмотрела на эту компанию.
«Уведите этого! — я кивнула на отморозка — Или я сейчас вызову полицию. Почему вы вообще его не остановили?!» — все же задала мучающий меня вопрос.
Я не так наивна, чтобы требовать чего-то большего. Просто хотелось, чтобы их здесь не было. Ответа я не дождалась. Кутающийся в плащ просто что-то прошептал франту и два амбала вышли вперёд, повинуясь странному жесту последнего, подошли к отморозку и отвели его в сторону. Вот и хорошо…
Я перевела взгляд на тяжело дышащего пса и достала телефон. Нужно вызвать такси, кто знает, какие у него повреждения, до вет. клиники минут пятнадцать езды, они спасут, они помогут. А в следующий миг почувствовала, как руку с телефоном сжимают стальные тиски и меня рывком тянут в сторону. Торт падает на землю, к плечу прижимается что-то холодное, похожее на камень, я чувствую боль и стекающую по коже кровь. Голова словно взрывается, осыпаясь осколками, и я просто не успеваю ничего сделать.
В ускользающем, окутанном тьмой сознании, мелькает абсурдная, для такой ситуации, мысль: «Торт жалко».
* * *
Анурх Ар Тирот был не в настроении. И на то были веские причины. Переворот не удался. Этот щенок Витор, которого приблизил к себе в последнее время принц, не только смог предотвратить несколько покушений, но и вывел на его след службу безопасности Эстола. Как результат: замок захвачен темной стражей, а сам Анурх лишен титула и приговорен к смерти своим коронованным братцем.
Но приговорить это лишь полдела, и они совершили непростительную ошибку, решив, что он побежден. Нет, вовсе нет. У него все еще есть верные люди, и то, что он еще жив, тому доказательство. Ему просто нужно время для ответного удара. А ждать он давно научился.
Разработка портальных аномалий велась в его лабораториях на протяжении десятилетий, тайные знания по крупицам собирались по всему миру, а лучшие маги, отшельники, не принятые гильдией, нашли свое место под его крылом. Гонимые властью, они поддерживали того, кто готов идти на риск и жертвы — его.
Жизнь вообще рискованная штука и от каждого требует определенной платы, хотя не все это понимают. Но вот настал момент, когда его взнос окупился сполна. Он в который раз оказался прав в своих убеждениях. Именно один из таких, считавшихся безнадежными, экспериментов, разработку которого он так удачно спонсировал, и спас ему жизнь.
Портал в другой мир. Все вокруг одну мысль о нем считали сумасшествием, но в том, что нет ничего невозможного, Анурх сумел удостовериться лично. Здесь его не найдут, более того, по возвращении никто не сможет
