Дэвид Бэггет, Шон Э. Клейн
Философия Гарри Поттера
Если бы Аристотель учился в Хогвартсе
Посвящается всем учителям
Несколько замечаний для начала
Книга «Если бы Аристотель учился в Хогвартсе» стала возможной благодаря вкладу и усилиям множества маглов. Хотелось бы поблагодарить прежде всего наш факультет, вложивший столько энергии и проницательности в эти эссе, равно как и в свои учебные планы. Достойная Гермионы вовлеченность в работу, стремление сделать философию Гарри одновременно захватывающей и фундаментальной — это, несомненно, плод вдохновения.
Выражаем глубокую признательность за направляющие и руководящие указания Уильяму Ирвину и Дэвиду Рамсею Стилу из Министерства магии. Грег Бэссам, чья учительская указка явно приобретена в магазине волшебных палочек, также заслуживает специального упоминания и призовых шоколадных лягушек за неустанное внимание к проекту.
Широкий круг друзей оказывал нам свою поддержку в трудную минуту и вдохновлял своей вовлеченностью. Следует упомянуть Кэти Чулис, Джерри Уоллса, Элтона Хиггза, Стюарта Ноэля, Морин Линкер, Джингера Эйзеля, Патрика Стивенса и особенно Кимберли Блессинг. Каждый из них заслуживает слов благодарности: желаем каждому увидеть их в Зеркале Эйналеж.
Том Моррис поддерживал нас своим неустанным энтузиазмом на протяжении всего проекта, ему мы обязаны столь изящным подзаголовком. Эон Скобл исполнил роль куратора, решая возникающие проблемы и снабжая нас ценными советами. Роуз Алаймо обсуждала с нами каждую мелочь, опаздывая из-за этого на свои бесконечные свидания. Твердая поддержка Кристен Кляйн способствовала тому, что долгие часы работы проходили незаметно. Помощь Стива Паттерсона была столь разнообразной, что трудно найти для нее какое-то обобщающее слово.
Паула Чейкен, специалист по анаграммам и истолкованиям, оказала неоценимую поддержку в подготовке рукописи как единого целого. Где бы мы еще нашли такую честность оценок и нежелание подсластить пилюлю? Без нее книга не смогла бы стать тем, чем она стала. И Эбби Майре, чей кропотливый труд по сверке ссылок достоин пары толстых шерстяных носков — что бы без них делали? Им наши благодарности плюс по пятьдесят баллов их родным факультетам.
Магия философии
Вселенная Джоан Ролинг с ее грозными троллями и запретными лесами не сходит с первых строк списка бестселлеров, утоляя читательский голод и заставляя его вспыхивать с новой силой. По всему миру такие слова, как «Дурcли» и «квиддич», обогатили национальные словари и благодаря своим чарам превратились в стойкие категории воображения.
Помимо популярности в широких читательских кругах серия книг о Поттере стала привлекать внимание культурологов и других исследователей-гуманитариев. Одна из первых полномасштабных конференций, посвященных Гарри Поттеру, «Нимб-2003», прошла в Орландо, штат Флорида. Затронув широкий спектр гуманитарных, культурных и философских тем, этот «Поттеровский симпозиум» сосредоточился на обсуждении вопросов справедливости, морали, героизма и роли женщин. Следующая подобная конференция состоялась летом 2004 года в Канаде, а «Нимб-2005» намечен на конец 2005 года.
Не все, однако, принадлежат к числу поклонников Гарри Поттера. К примеру, литературный критик Хэролд Блум выступил непримиримым противником этой эпопеи. Он настаивает, что книги Ролинг состоят из бесконечного набора клише, не дающего ничего ни уму, ни сердцу. «Это не „Ветер в ивах“ и не „Алиса в Зазеркалье“, — утверждает критик, — это всего лишь безвкусная манная каша». Он убежден, что книжки о Гарри Поттере не приблизят детей к Киплингу или Кэрроллу и по истечении некоторого времени это модное чтиво будет благополучно забыто.
Ролинг — не Шекспир, у нее, правда, нет и подобных претензий. Но Марк Твен однажды заметил о собственных книгах, что они напоминают скорее воду, чем вино, не забыв добавить: «Воду пьет каждый». Английский философ Бертран Рассел, иронизируя над универсальной глупостью человечества, заявил, что всеобщая популярность какого-нибудь зрелища может служить верным критерием того, что перед нами фальшивка. Рассел явно преувеличил. Популярность сама по себе не может быть свидетельством истины или лжи, не может она быть и основанием для оценки. Популярность Гарри Поттера свидетельствует лишь о том, что тут затронута какая-то очень важная струнка. Правильный выбор времени и агрессивная рекламная кампания имеют, конечно, отношение к делу, но они не отменяют факт наличия чего-то глубоко чарующего в этих книгах. Успех экранизаций говорит об удачной попытке передать эту магию на экране. Первые пять книг разошлись по всему миру в сотнях миллионов экземпляров, будучи переведенными на шестьдесят один (!) язык, а два первых фильма остаются в «горячей двадцатке» лучших кинохитов всех времен и народов.
Философы — как маглы, так и не-маглы — любят Гарри, и эта любовь гораздо более обоснованна, чем можно было бы себе представить. Когда первая книга о Гарри Поттере была опубликована в США, фигурировавший в заглавии Философский камень был заменен на Волшебный камень. Обосновывалось это тем, что американцев может отпугнуть ссылка на философию. Философия, мол, отсылает к эзотерике, уводит в башню из слоновой кости. Может возникнуть недоразумение.
«Философия начинается с удивления», — говорил Платон. Тайна и ощущение чуда, лежащие в основе этого пути, редко упускаются ребенком. Юных не приходится учить философскому любопытству — оно в порядке вещей. Почти сразу же, как только мы овладеваем речью, мир и его тайны завораживают наше воображение. Кто я? Почему мы здесь? Кто создал Бога? Действительно ли свет в холодильнике исчезает, когда мы закрываем дверцу? Дети — прирожденные философы. Обычно только целенаправленные усилия взрослых, раздраженных бесконечными детскими «почему?», приглушают первоначальную страсть к пониманию.
Ничто из современной детской литературы не может сравниться с серией книг о Гарри Поттере с точки зрения удовлетворения стихийного детского любопытства. Популярная серия философских исследований, к которой принадлежит и эта книга, в свою очередь, пробуждает интерес к подлинной философии. Наша книга, предлагаемая читателю, призвана возродить чувство удивления, столь естественное для детей — то самое, с которого начинается философия.
Все больше детей и взрослых — независимо от возраста — начинают понимать, что нет ничего постыдного в ненасытном детском любопытстве. Напротив, прикосновение к большим или совсем маленьким философским вопросам составляет существенную часть человеческого в человеке и, помимо всего прочего, одно из удовольствий нашей жизни. Философия приглашает нас вновь заглянуть в собственное детство, чтобы вооружиться широко раскрытыми глазами ребенка, присоединив к ним благоприобретенный опыт рассуждений и сопоставлений, и еще раз обратиться к решению вечных вопросов. Подобно тому как книги о Гарри Поттере напоминают нам, что значит быть детьми, мы надеемся, что и
