Ян М. Хельфант
Этот дикий взгляд. Волки в русском восприятии XIX века
Посвящается Астрид, Скай и Эйдану в надежде, что люди найдут способ сосуществовать с волками и другими животными, с которыми мы делим этот мир
…за последние десятилетия количество волков возросло в сильной степени и… оно продолжает увеличиваться с каждым годом. Волки становятся общественной язвой, народным бичом; дерзость их не имеет уже пределов: они среди бела дня забегают в города и даже столицы, а в селениях без страха и опасений подходят к стадам и безнаказанно душат скот… наши крестьяне, едва успевшие освободиться от рабства, едва переставшие платить тяжелую дань помещикам, снова попали в кабалу и снова несут свои лепты, только не людям уже, а хищному зверю.
Л. П. Сабанеев. Волк (1880)
А я разглядела и давно плачу. У этого волка проткнут вилою бок. Он дышит через дыру в боку. Воздух шипит, мне кажется, что слышу через дыру, и края раны движутся вверх и вниз. Это страшно. Зубами волк закусил палку во рту, и совсем близко к моему притиснувшемуся к решетке лицу – его глаза. Я вижу в их углах белок. Он весь кровавый. Зрачки напряжены, прямо в мои зрачки. В них стиснулась несносная боль, яростная ненависть, тоска и последний, безнадежный, остановившийся ужас.
Л. Д. Зиновьева-Аннибал. Трагический зверинец (1907)
Илл. 1. Н. Е. Сверчков. На охоте (1870-е годы). Heritage Image Partnership Ltd/Alamy Stock Photo
Благодарности
Относительно мало исследователей рассматривают Россию XIX века сквозь призму экокритицизма и антрозоологии (хотя в последнее время ситуация стремительно меняется), и я счастлив, что мне довелось воспользоваться советами, дружбой и познаниями большинства из них. Особо я хотел бы поблагодарить Джейн Костлоу и Эми Нельсон, которые в 2007 году собрали порядка шестнадцати коллег-единомышленников для участия в конференции, посвященной животным в русской истории и культуре и состоявшейся в Политехническом университете Виргинии при поддержке Бэйтского колледжа. Среди ее участников была Кэти Фрайерсон, которая двадцатью годами ранее в Гарварде руководила написанием моей дипломной работы и одновременно завершала свою докторскую диссертацию; обсуждение докладов проходило в дружеской атмосфере, благодаря чему это двухдневное мероприятие стало настоящим образцом научной коллегиальности и взаимоподдержки. В 2010 году в сборнике, изданном по итогам конференции, была опубликована расширенная версия моего доклада, которая и послужила отправной точкой для написания этой книги [Helfant 2010]. С разрешения Издательства Питтсбургского университета фрагменты той ранней публикации в переработанном виде были использованы на этих страницах.
В последующие годы, когда среди радостей и тягот преподавания, административной работы и семейной жизни понемногу рождалась эта книга, я выступил с рядом докладов, впоследствии также влившихся в ее состав, на национальных конференциях Ассоциации славянских, восточноевропейских и евразийских исследований и на проводимой раз в два года конференции Ассоциации по изучению литературы и окружающей среды. Вместе со мной в этих мероприятиях участвовали и делились своими знаниями Том Ходж и Том Ньюлин, уже упомянутые Джейн и Эми, а также более молодые коллеги, в том числе Молли Брансон (которая любезно содействовала мне в получении прав на использование произведений искусства), Аня Корк Аллен, Изабель Лейн и другие. Ценные замечания высказали мои коллеги по Колгейтскому университету, читавшие отдельные главы этой книги: Нэнси Райс, Мика Эрли и Крис Вечей, а также большой специалист по волкам Товар Черулли, который провел в университете экологический семинар о том, что значит быть «осознанным хищником». Я хотел бы поблагодарить Алис Дотри, бывшего директора Института Пастера в Париже, за разрешение использовать фотографию группы смоленских крестьян, покусанных волком, которые были в числе первых иностранцев, поступивших на лечение к Пастеру. Я искренне признателен издательству Academic Studies Press: редактору серии «Неизвестный девятнадцатый век» Джо Пескио, старшим редакторам Фэйт Уилсон Стайн и Олегу Коцюбе, а также всему замечательному редакторскому коллективу за поддержку и профессионализм. Два анонимных рецензента, назначенных ASP, высказали обстоятельные, четкие и меткие замечания, к которым я прислушался. Без их неоценимого вклада книга получилась бы совсем не такой. Я также глубоко признателен коллегам из ASP, которые содействовали переводу книги на русский язык (Ксении Тверьянович, Ольге Споуэт и Ольге Петровой), и, конечно, Александру Волкову, который так искусно перевел книгу с английского.
Научный совет Колгейтского университета оказал мне финансовую поддержку в виде двух крупных грантов и двух субсидий – для английского издания и русского перевода, а также предоставил творческий отпуск весной 2017 года. Эти гранты позволили мне совершить три исследовательские поездки в Россию (в 2006, 2012 и 2014 годах), длительностью по месяцу каждая, а за семестр, освободившийся благодаря творческому отпуску, мне удалось привести книгу в окончательный вид и подготовить ее к изданию. Основная часть моей исследовательской работы проходила в Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург), прежде всего в журнальном фонде, и я нахожусь в долгу перед ее трудолюбивыми и инициативными сотрудниками.
Мое становление как исследователя в области экокритицизма и антрозоологии совпало с преобразованием русского отделения Колгейтского университета в междисциплинарный научный центр, в работе которого участвуют мои замечательные коллеги из различных академических учреждений, а сам я осуществляю руководство как русскими и евразийскими исследованиями, так и экологическими исследованиями. Знал ли я, поступая сюда работать в 1998 году, что через пятнадцать лет помимо русского языка, литературы и культуры буду преподавать курс под названием «Охота, еда и вегетарианство»! Открытость моих коллег и всего учебного заведения к подобным научным и педагогическим новшествам существенно поспособствовала появлению этой книги.
Введение
В 1862 году, спустя год после того, как царь Александр II выпустил манифест об освобождении крепостных крестьян во всей Российской империи, в августовском номере московского «Журнала охоты» появилась трехстраничная статья о нападении бешеного волка на деревню, перепечатанная из газеты «Московские ведомости» [Страшный случай 1862]. В этой анонимной публикации, озаглавленной «Страшный случай», описывалось, как в полночь 27 января в деревню Евангеличи Минской губернии забежал волк и покусал пятьдесят восемь человек. В числе жертв были семь кормящих женщин и две беременные. Волка удалось одолеть, когда один крестьянин, защищая свою жену, засунул локоть ему в пасть, после чего находившийся в деревне солдат убил обезумевшего зверя топором. Далее в статье подробно перечислялись результаты лечения пострадавших от нападения волка, в том числе пятерых человек, которых он покусал до своего появления в деревне. Всех их в соответствии с медицинскими предписаниями того времени лечили мышьяком под наблюдением доктора Грабовского, но, как он впоследствии доложил в Виленское медицинское общество, лечение оказалось безуспешным. Не помогло и вмешательство «шарлатанов» – народных знахарей, которые пробирались к отчаявшимся больным, несмотря на бдительность представителей официальной медицины. В течение нескольких месяцев после нападения сорок один человек из числа пострадавших умер; многие из них вместе с членами семей горячо молились в ожидании конца. В их числе были отважный крестьянин, умерший через пять недель, и его жена, которая скончалась спустя три месяца, оставив невыкормленного ребенка [Там же: 102–103].
Эта публикация 1862 года преподнесена как основанная на фактах и наполнена конкретными деталями, однако у современного читателя она вызывает недоверие. Мог ли один волк, пусть даже бешеный, напасть на такое количество людей? Почему у солдата или еще кого-нибудь из жителей деревни не нашлось под рукой ружья?[1] Как расценивать смесь фольклорных,
