Книга Благословенная тьма - Дмитрий Черкасов

Тому, что никак не удается объяснить с позиции здравомыслящей науки, приходится хотя бы давать научное название. И вроде бы становится спокойнее, понятнее и вовсе не страшно.

То, что в старину – по дремучей неразумности – именовалось проклятым или заколдованным местом, в новейшие времена стало называться «аномальной зоной» – это и модно, и ни к чему не обязывает.

Таких зон сегодня не счесть на Руси, особенно в таежной глубинке. Все, что там происходит, получает наукообразное наименование: полтергейст, НЛО и так далее. Там вовсю шастают ученые лозоходцы, туда слетаются уфологи, и все, что им удается обнаружить, преподносится в виде пока не объясненного, но потенциально объяснимого явления. Основной процент от этой своры составляют, конечно же, обычные шарлатаны, жулики и просто сумасшедшие.

Само же явление заведомо объявляется реально существующим фактом сегодняшнего бытия. Сказано НЛО – значит, НЛО. Не показалось оно, не пригрезилось, а существует в действительности и является, естественно, инопланетным кораблем, и ничем иным.

Понимающие люди с этим и не спорят.

Правда, на Руси издавна бытовало и альтернативное название: бесы.

Но о бесах новоявленные ученые предпочитают не заговаривать. На то они и ученые. Бесов не бывает, это сказки, а вот неуловимый звездолет – это суровая реальность. Хотя те же ученые благосклонно взирают на разного рода мракобесия, не нарушающие строя их мысли, – например, освящение танков и баллистических ракет.

Есть, однако, и люди, которые в ответ на эти заявления лишь посмеиваются в кулак. Скорбным и горьким смехом. Это сотрудники Секретной Православной Службы, из века в век сражающиеся за чистоту веры и духовную безопасность отечества – да и не только духовную.

Секретная Православная Служба – организация внутри организации, и о ее существовании известно немногим. Иной раз выходит так, что служит какой-нибудь батюшка литургию, а того не ведает, что протодьякон его не просто протодьякон, а по совместительству еще и искусный ликвидатор при Инквизиции, о которой батюшка, впрочем, тоже слыхом не слыхивал – разве что о католической, которая в свое время не таилась и действовала открыто. За это и поплатилась.

Про протодьякона-ликвидатора здесь сказано неспроста: Пантелеймон Челобитных был протодьяконом и одновременно – ликвидатором.

Резонно задаться вопросом: но как же? Православная структура – и вдруг ликвидаторы? А как же быть с «любите врагов ваших»? Этой любовью на их головы, конечно, соберутся уголья, но то дело Божье, непостижимое: «Мне отмщение, и Аз воздам». Как быть со щекой, которую нужно подставить бьющему, если тот ударил по другой?

А так же, как и со словами Спасителя: «Не мир принес я, но меч». И еще Он призывал «не любить мира».

На этих таинственных противоречиях – почва, что и говорить, довольно зыбкая – зиждется деятельность силовых подразделений Секретной Службы. Существует даже целое Отделение теологов и теософов, занимающихся теодицеей – оправданием Бога, допускающего зло, а заодно и силовых акций своей Службы.

Бывает, что приходится ликвидировать.

Бывает, что некто продает свою душу дьяволу, и в этом случае не помогает экзорцизм, ибо дьявол не вселяется в человека, изгонять некого. Экзорцизм бесполезен, когда речь идет о свободном выборе человека, о свободе его воли.

Остается изгонять только душу и молиться о ее спасении.

Душа же изгоняется известно как.

Пантелеймон Челобитных молился об убиенных всегда – истово и подолгу. Ремесло его было ему сперва не по сердцу, но кто-то же должен. Он начинал свое служение скороходом-курьером; Секретная Служба не особенно доверяла современным способам связи, предпочитая действовать через проверенных людей, даже если это съедало драгоценное время. Тише едешь – дальше будешь.

Однажды он нес депешу и угодил в засаду, где и проявилось его истинное призвание. Уложил четверых злодеев в считанные секунды и пятого тоже припечатал насмерть: тот скончался в реанимации. Этим Челобитных обратил на себя внимание Инквизиции, которая не могла пройти мимо факта самочинного смертоубийства, совершенного лицом, не имеющим на то лицензии, – каким-то жалким скороходом.

Последовало то же, что регулярно происходит в светских силовых структурах: разбор полетов.

В ходе разбирательства было достоверно установлено, что скороход действовал правильно, обоснованно и на благо отечества.

Искусность, с которой он поразил врагов, произвела на дознавателей должное впечатление.

Его освободили от курьерских обязанностей и отправили в специальный лагерь – для подготовки к более серьезным и опасным поручениям.

Этот лагерь, глубоко законспирированный, ничем не отличался от аналогичных лагерей ФСБ или ГРУ, за исключением религиозной составляющей – в этом смысле лагерь представлял собой монастырь с жесточайшим уставом.

Челобитных безропотно выдержал испытание, прошел начальный курс ускоренной подготовки – «молодого бойца», а потом и основной, углубленный и расширенный. Он научился многому; перечислять приобретенные им навыки нет смысла. Каждый и сам легко может представить себе, чему его обучали: обращению с холодным и огнестрельным оружием, русскому кулачному бою, иноземным приемам борьбы. А еще – маскировке, техникам слежения, техникам отрыва от оного…

Выживанию.

Он научился выживать и в пустыне, и во льдах, и в таежной глуши.

Он овладел искусством изгнания бесов и лично – с Божьей помощью – исцелил двух одержимых. Такое было возможно лишь при крепости веры, а он всегда был крепок в вере, иначе остался бы простым агентом-боевиком, и путь в ликвидаторы ему был бы заказан.

Поэтому он смирил гордыню и переломил себя. Ему не нравилось убивать. Но мало ли, что не нравится убивать, – кто душу свою хочет спасти, тот ее потеряет. Он хорошо усвоил эту догму, не предполагая, какими последствиями она обернется для него в дальнейшем в той таежной глуши, и как он будет внимать врагу, который тоже придерживается догм.

…Челобитных вызвали в Инквизицию, едва закончилась воскресная служба.

Пацан-скороход подкатил к храму на мотоцикле – такое дозволялось. Видом он был вылитый байкер: бандана, темные очки, кожаная куртка в дурацких значках, цепи, шипы, сплошное железо. Голову не обнажил, перекреститься не удосужился, за что немедленно схлопотал замечание от церковной бабульки, прибиравшей воск.

Не обращая внимания на бабульку, Челобитных, с нарочитой развязностью жуя жвачку и то и дело выдувая розовые пузыри, прошел к Пантелеймону и негромко произнес: «Единица». Мимоходом, не останавливаясь.

Лениво, вразвалочку, обошел церковь, вышел, оседлал своего чудовищного коня и укатил. Бабулька проводила его строгим взглядом. Зачем приходил?