Марина Шубина
Ряба 2.0
«Уму непостижимо! — размышляла Курочка Ряба, с остервенением роя подкоп под стенкой сарая. — Никому здесь мои таланты не нужны. Неблагодарные людишки, как есть — неблагодарные. Вот чего им ещё не хватало?» Накануне она подслушала, как бабка сетовала — мол, так себе курица, яйца несёт мелкие, цыплят не выводит, и пора бы уже негодную птицу в суп. Всё польза. Дед по обыкновению только поддакивал.
«Дурачьё! От вас даже Мышь сбежала! И я сбегу! — возмущённо думала Ряба, не переставая рыть неподатливую землю. — Сами не знают, чего хотят! То золотое яйцо не могли разбить — выли, Мышь помогла — снова недовольны, опять вой вселенский! Тьфу! А цыплят я где им возьму, сидя в сарае в полном одиночестве?!»
Наконец, подкоп был готов. Ряба протиснулась в лаз, вылезла из сарая и припустила со двора, куда глаза глядят. Курица бежала во всю прыть. Нет, она ни капельки не боялась, что вредная бабка обнаружит пропажу и пустится в погоню. Куда ей, колченогой. Но за каждым кустом бедной Рябе мерещилась лиса.
Через некоторое время лапы принесли курицу к симпатичной полянке. Посреди полянки стоял какой-то неказистый домишко. Осторожная Ряба спряталась в ближайших кустах и принялась наблюдать. Из окошка выглянула донельзя довольная Мышь. «Неплохо пристроилась, — подумала курица с некоторой завистью, — пойти попроситься на постой, что ли?» Но пока она раздумывала, к теремку прискакала Лягушка, вслед за ней — Заяц. Курицу внезапно стали одолевать сомнения, и когда в строение заселилась Лиса, Ряба не стала ждать милостей от природы. «Не судьба, — подумала она, — пора уносить ноги. Не для того я золотые яйца нести умею, чтоб меня какая-то там лиса сожрала. Не дождётесь! Ну, да хранят меня куриные боги!»
Куриные боги были милостивы к Рябе, и вскоре она вышла к деревне. Непривычная к долгим прогулкам Ряба остановилась у ближайшего огорода и забилась под куст. Отдышавшись, она осмотрелась. Открывшаяся картина пришлась ей по душе: вовсю цвела картошка, зеленела морковная ботва, капуста уже начала завязываться в тугие кочаны. Жирные зелёные гусеницы вгрызались в капустные листья, и у голодной курицы мигом забурчало в животе. Однако из своего укрытия она выходить не спешила. Ряба с трудом отвела взгляд от аппетитной еды и чуть было не раскудахталась.
В двух шагах от неё росла репа. Даже не так — Репа. Одна. Возле гигантского корнеплода вздыхал старикашка, так и эдак примеряясь — как бы половчее его выдернуть. Репа держалась стойко. Ряба поудобнее устроилась под кустом и с интересом наблюдала, как худосочный дед пытается вытащить репу. Вскоре прибежала заполошная бабка, и они стали тянуть вдвоём.
Ряба зевнула. «Недоумки, — подумала она, когда на помощь старикам пришла заспанная растрёпанная внучка, — взяли бы лопату, да подкопали маленько…» В умной голове курицы уже сложилась схема, как облегчить труд земледельцев. Она было раскрыла клюв, чтоб озвучить своё рационализаторское предложение, но тут под куст нырнула Мышь.
— Чё, тоже сбежала? — раздался её голосок, в котором явно звучало сочувствие.
— Ага, — кивнула курица, не ценят там мои таланты. А прочие способности у меня уж слишком обыкновенные, ну не рекордсменка я по яйценесению! Слышь, я тебя там, в лесу видела. В теремке. Сюда-то тебя какая нелёгкая занесла? С лисой не ужилась или как?
— Да скука там, — поморщилась Мышь, — бытовуха сплошная, да ещё этот Медведь-варвар… А у меня дар! Можно сказать — талант невостребованный. Ну ты ж меня знаешь — мне без подвигов просто никак. Помнишь, как я золотое яйцо — хлобысь! И вдребезги! Дед бил-бил — не разбил, баба била-била — не разбила…
— Дааа, — протянула курица ностальгически, — тут уж не поспоришь. Таланту завсегда проявиться надо, хоть тресни. А дед с бабкой — деревенщины малограмотные.
— Здешние не лучше, — авторитетно заявила Мышь, — вишь, уже собаку на подмогу позвали.
— Может, помочь? — меланхолично предложила Ряба. — Чуть подкопать — и готово. Я умею, я под сараем знаешь какой подкоп сделала?
— Не вздумай! — возмущённо прошипела Мышь. — Я только-только своей силушке богатырской применение нашла, имей совесть! Слышишь, меня зовут уже.
— Ну где ты шастаешь? — под куст просунулась кошачья голова. — Нечего прохлаждаться, работа не ждёт! Пошли, без тебя просто никак!
Мышь гордо оглянулась на курицу и побежала вслед за кошкой.
Ряба наблюдала. Она видела всё: и победу над зловредной репой, и Мышкин триумф, и всеобщее ликование.
«Мне нет места на этом празднике жизни, — размышляла курица горестно, — где уж мне состязаться, если здесь ценят не ум, а силу…»
Она потихоньку выбралась из своего убежища и склевала пару десятков гусениц с капусты, покуда незадачливые огородники плясали вокруг Репы. Гусеницы оказались вкусные, но даже сытный обед не в состоянии был утешить Рябу. Она тяжко вздохнула и побрела, не разбирая дороги. Отчаяние овладело бедной птицей, и ей было всё равно — встретится ли какая-нибудь лиса или даже волк. Но мало-помалу она приободрилась — раз уж Мышь сумела вырваться из серой обыденности, то уж умной и одарённой курице сами куриные боги велели.
Очнувшись от раздумий, Ряба обнаружила, что наступила ночь, и перед ней уже не деревня, а огромный мрачный замок. В одном из окошек мерцал огонёк. Курица проскользнула в кошачий лаз и пошла туда, откуда слышалось невнятное бормотание. Вскоре она оказалась в тесной каморке, уставленной какими-то затейливыми прозрачными посудинами. Освещалась каморка единственной свечой; на лавке с самым понурым видом сидели Утка и Заяц, а костлявый старик в чёрном одеянии и железной короне склонился над столом, что-то рассматривая через лупу.
— Ко-ко-ко, — деликатно откашлялась Ряба.
— Ой! — вскрикнул от неожиданности костлявый.
— Звяк! — что-то металлическое упало на пол.
Заяц и Утка оживились и злорадно захихикали.
— Я из тебя суп сварю! — страшно сверкнул глазами незнакомец. — Почему без стука?!
— Ну вот опять угрозы, — возмутилась Ряба, — там открыто было. А чего потерял-то?
— Всё пропало! — костлявый схватился за голову. — Смерть свою потерял, ясно?! Она на конце иглы была, а игла теперь невесть где! Вдруг какой супостат найдёт?! Ладно, если сломает, а то ведь носки свои драные штопать начнёт — вот позорище-то!
— Да ладно, — буркнула Ряба,
